Как А.Б. уселся на трубе
Что мы видим на картине Александра Бенуа «В Немецкой слободе»
Рустам Рахматуллин
В числе пятидесяти «Картин по русской истории», созданных художниками Серебряного века по заказу московского издателя Иосифа Кнебеля в 1908-1913 годах, есть настоящие шедевры, например, «Петр Великий» Серова или «Город в николаевское время» Добужинского. Замечательно, что они созданы как «исторические иллюстрации» для учебных брошюр.
К истории Москвы в серии Кнебеля прямо или косвенно относятся десять — двенадцать картин, которыми доселе иллюстрируют статьи и книги по москвоведению. Это работы Аполлинария Васнецова, Бориса Кустодиева, Дмитрия Кардовского, Сергея Иванова, Александра Бенуа.
Среди московских картин серии по-настоящему загадочна одна: «В Немецкой слободе» Бенуа (см. заглавную иллюстрацию). Она по умолчанию считается фантазией петербургского художника на московскую тему.
Изображенный в центре композиции дворец слывет домом Лефорта. Во всяком случае, во многих публикациях и репродукциях картину сопровождает подпись «Отъезд царя Петра Первого из дома Лефорта». С двойным названием («В Немецкой слободе. Отъезд…») оригинал продан с аукциона в 2011 году. Пишут, что продавцами выступили наследники Кнебеля.
Но в брошюре издания Кнебеля второго названия нет.
В «Объяснительном тексте» за авторством историка Сергея Князькова читаем: «На картине изображен дом, освещенные ярко окна которого борются своим светом с первыми лучами наступающего дня. Пир по немецкому обычаю позатянулся долго, и уставшие бояре с большой радостью спешат усесться в свои колымаги <…> и кареты, чтобы поскорее убраться из хмельной гостеприимной слободы домой <…> Покидающие гостеприимный дом знатные русские облечены еще в пышное московское платье. По этому признаку можно сказать, что на картине изображена сцена, которая могла происходить до отъезда царя Петра за границу…» Итак, ни слова о доме Лефорта и об отъезде царя из него.
Может быть, второе название появилось при переиздании «Картин по русской истории» в комплекте цветных открыток? Нет, и это не так.
Дальше больше: современные публикации и репродукции картины Бенуа бывают подписаны «Дом Анны Монс в Немецкой слободе». Понять, кто это начал, также затруднительно.
Конечно, москвоведы видят, что на картине вовсе не дом Лефорта, если иметь в виду существующий Лефортовский дворец. У Лефорта был еще старый дом в Немецкой слободе, но вряд ли столь представительный. Облик дома Анны Монс также неизвестен, опуская мифологическую атрибуцию палат в Старокирочном переулке. Правда лишь в том, что оба персонажа обитали в Немецкой слободе.
Между тем работа Бенуа по-своему документальна, даже скрупулезно документальна, и удивительно, если до сих пор это не замечено исследователями.
Бенуа использует хрестоматийную гравюру Адриана Шхонебека (при участии Питера Пикарта) «Перспектива расположенного вблизи Москвы дома господина… Головина» (1704-1705). До атрибуции 1973 года гравюра приписывалась Генриху де Витту.
Перспектива представляет загородную усадьбу графа Федора Алексеевича Головина, крупнейшего деятеля петровской администрации, на левом берегу Яузы, в границах современного Лефортовского парка. Немецкая слобода тоже представлена, но третьим планом, за Яузой, на ее правом берегу. Четвертым планом высится Москва в ее тогдашних границах. А на первом плане наблюдаем действительно выезд Петра и его кавалькады.
Для начала нужно отыскать у Бенуа ту мельницу, которая показана у Шхонебека в правом переднем углу усадьбы, и огромный дом за мельницей. У Бенуа они развернуты иначе, так, что сразу уясняется место наблюдателя: внутри усадьбы.
Дом с картины Бенуа не что иное, как дом Головина. Господский двухэтажный дом, тот что правее центральной склейки на гравюре Шхонебека. Точка наблюдения — крыша левого, разновысокого дома, предположительно, приемной залы. Александр Бенуа, как А и Б, уселся на трубе. На дымовой трубе или коньке высокой части дома, выше парапета, ограждающего кровлю. С площадки, огражденной этим парапетом, слободские дамы наблюдают разъезд гостей.
Картина и гравюра соотнесены по множеству подробностей. Так, на гравюре за правым домом Головина видны глава и крест домовой церкви. Бенуа «достраивает» эту церковь у левого обреза своей картины. Прямоугольный пруд, нынешний Головинский пруд Лефортовского парка, у Бенуа оказывается за домом. Между церковью и домом хорошо видны две пристани с парными обелисками и с отражением в воде. У Шхонебека видим те же пристани. Декоративный мостик над протокой Бенуа и Шхонебек тоже показывают с разных боков. Ну и, конечно, люди. У Шхонебека есть и выезд возка от дома, и конюх посреди двора, держащий одновременно двух лошадей. Несходны только формы завершения въездных ворот.
Впрочем, не только. Две панорамы различаются ориентацией по солнцу. Недаром текст брошюры уточняет, что гости разъезжаются наутро. Солнце у Бенуа освещает дом с востока, судя по алтарной ориентации белой церкви за границами усадьбы. Церковь домыслена, и это едва ли не единственный в картине домысел. Она условно соотносится с церковью Петра и Павла, что в полку Лефорта. Условно — по ориентации, времени, месту, материалу и композиции. При жизни Лефорта и Головина церковь была деревянной, выстроена в камне в 1711 году. Ныне это пятиглавая церковь с шатровой, но более стройной колокольней.
Собственно, переменяя восток и запад, Бенуа и переносит нас в Немецкую слободу, на другой берег Яузы. Теперь мы смотрим не на север, как смотрели бы, сидя на крыше «приемной залы», а на юг. Только в Немецкой слободе не было православной церкви.
Главный фасад дома Головина у Шхонебека скраден острым ракурсом. Бенуа «достроил» его до квадрата со сторонами о восьми осях. Новейшая публикация Альбома архитектурной графики Берхгольца разъясняет и этот вопрос. «Бывший Головинский дом в Москве, купленный императором Петром Великим» был вдвое более протяженным по главному и парковому фасадам.
Все строения усадьбы графа Головина давно исчезли или считаются исчезнувшими. Точка наблюдения картины Бенуа находится в воздухе. Ближе всего к ней верхние этажи и кровли дворового корпуса жилого дома по Красноказарменной улице, 3.
Записи
