Индустриальное наследие Измайлова
Анастасия Петрова
«А что делать, если в моем районе вообще нет истории?» — спросила студентка, когда я рассказывала о предпроектных исследованиях городской среды. Я задумалась. Что вообще такое история? Это когда, например, рядом есть средневековая крепость, монастырь или, в крайнем случае, какая-нибудь усадьба позапрошлого века. А в районе из хрущевок с заколоченным кинотеатром и оклеенной сайдингом типовой булочной, где ныне грузинский ресторан, ну что тут? Впрочем, как и у людей: если твой дедушка генерал или артист — это семейная история, а если рабочий на заводе, то и вспомнить не о чем: работал, дали квартиру, умер.
Мой район Измайлово — в недавнем прошлом рабочая окраина. И на первый взгляд может показаться, что о нем, как о простом рабочем, нечего рассказать. Историю Измайлова, кроме активной деятельности царя Алексея Михайловича и некоторых несвершившихся грандиозных «сталинских» проектов, можно уложить в одно предложение: в чистом поле вокруг фабрики появились бараки, которые сменились хрущевками, а те, в свою очередь, сейчас «идут под реновацию». Казалось бы, все.
Тем не менее не все жители Измайлова готовы удовлетвориться таким скупым путеводителем. И судя по количеству краеведческих сообществ в соцсетях и программ местных экскурсоводов, спрос на историю района есть. А раз Измайлово — бывшая рабочая окраина, справедливо будет прежде всего написать его рабочую, заводскую «биографию».
Как известно, Измайлово получило импульс для развития в XVII веке, с началом обустройства царской усадьбы. Царь Алексей Михайлович Романов придавал большое значение хозяйственной деятельности на своих землях, распорядившись устроить в Измайлове различные «заводы» для нужд двора. Конечно, о создании промышленности речь еще не шла, но некоторые местные производства не только обеспечивали усадьбу, но и стали известны за ее пределами. Так, например, измайловская стекольная продукция продавалась в Москве.
Историки установили, где в Измайлове находились кирпичный, винокуренный и стекольный заводы, льняной двор, плотины и другие постройки, которые можно считать предшественниками промышленных сооружений.
Как и сейчас, для производств требовалась вода, поэтому хозяйственные постройки размещались на берегах рек или рядом с искусственными водоемами. Так, кирпичный завод устроили на Строкинском пруду. Его строительство осуществлялось по чертежам, сохранившимся до наших дней. Винокуренный завод находился на берегу Лебедянского пруда, а стекольный — на Виноградном пруду, питающемся водами Стеклянного ручья.
На Льняном дворе вымачивали лен, поэтому рядом выкопали пруд, названный Ольняным (ныне сохранилась только его чаша). Это место интересно по двум причинам. Во-первых, производство тканей в Измайлове буквально через столетие перешло на следующий этап развития и играло, можно сказать, районообразующую роль вплоть до середины ХХ века. А, во-вторых, именно на Льняном дворе Петр I нашел старый английский ботик, ставший колыбелью отечественной судостроительной промышленности.
«Заводы» Алексея Михайловича в Измайлове стали приходить в упадок сразу же после его смерти: наследники не интересовались усадьбой так, как прежний царь. Согласно историческим документам, архитектура этих сооружений носила сугубо утилитарный характер, будучи полностью подчиненной требованиям производственного процесса и строительной экономии.
В середине ХIХ века в России наблюдался стремительный рост текстильной промышленности. Появились мануфактуры и в селе Измайлово. Согласно Указателю селений и жителей уездов Московской губернии 1852 года, здесь находились следующие фабрики: суконные Курдюковой и Генке, бумагопрядильная Мертваго, шелковая Менщикова, ткацкие Кошкунова и Бутенина. На карте 1848 года обозначено лишь две фабричные территории: одна расположена на берегу Стеклянного пруда, а другая — несколько южнее, на берегу речки Стеклянки, вытекающей из этого пруда. О фабрике, стоявшей на речке, практически ничего неизвестно. А вот та, что возникла на восточной окраине села, у Стеклянного пруда, со временем стала играть огромную роль в жизни Измайлова. Тогда она называлась бумагопрядильной фабрикой дворянина Мертваго.
Фабрика Мертваго в результате нескольких перепродаж оказалась в собственности у англичанина Ричарда Гилля, который начал здесь активное строительство и модернизацию оборудования. В 1864 году к старому кирпичному корпусу, возведенному еще при Мертваго, пристроили новый прядильный корпус, а в 1878 году появился еще и ткацкий корпус.
Постройки Гилля с искажениями, но все же дошли до наших дней. По ним можно составить представление о промышленной архитектуре середины ХIХ века.
Характерная черта промышленной архитектуры: она устроена по своим законам. Здесь роль эстетики сведена к минимуму, а главными формообразующими факторами становятся требования технологии и конструктивной целесообразности. Интересно, что при этом архитекторам (инженерам) прошлого во многих случаях удавалось создавать художественно выразительные здания. Так и корпуса Гилля в Измайлове, изрядно потрепанные временем, искаженные перестройками, покрытые неуместной желтоватой краской, тем не менее сильны своей ясной тектоникой, откровенной материальностью, простотой форм. Неслучайно спустя некоторое время архитекторы-модернисты многое позаимствуют из прома: вспомним фразу Ле Корбюзье: «Дом — машина для жилья».
В архитектуре производственных зданий ХIХ века преобладал так называемый «кирпичный стиль» — явление, порожденное соображениями утилитарности. Для него характерны фасады из неоштукатуренного кирпича с монотонными рядами окон, асимметричные силуэты зданий с высокими дымовыми трубами и башнями котельных. К этому времени сложилась и рациональная конструктивная система: промышленные здания строили с несущими наружными стенами и внутренним металлическим каркасом. На тонкие чугунные колонны каркаса опирали чугунные (позже стальные) балки, между которыми по кружалам выкладывали лучковые своды толщиной в один кирпич.
Сохранившиеся здания Измайловской мануфактуры середины ХIX века – образец описанного выше «кирпичного стиля». Если же оказаться внутри, то можно увидеть и прекрасно сохранившиеся чугунные колонны с капителями, и кирпичные лучковые своды. Сегодня, когда мы уже привыкли к массивным железобетонным каркасам, конструкции дореволюционного прома кажутся изящными.
В начале ХХ века текстильная промышленность в России стала ведущей отраслью. Росла и фабрика в Измайлове. Теперь она называлась Товариществом измайловской мануфактуры. Согласно Списку фабрик и заводов Российской империи, составленному в 1907-1909 годах, здесь трудились свыше тысячи двухсот человек. В 1911 году на фабричной территории возвели новое железобетонное здание, отличавшееся от других построек. Оно знаменует собой новый стиль — модерн, функциональность, технологичность и конструктивность которого изначально были присущи промышленной архитектуре.
В строгом фасаде цеха Измайловской мануфактуры 1911 года без труда угадывается стилистика модерна, особенно если вместо советских стеклоблоков представить витражное остекление. Витражи, как и многое другое, конечно, не сохранились. Но в некоторых местах еще можно разглядеть лаконичный декор, а на аттике видны цифры года постройки здания и аббревиатура «Т.И.М» — Товарищество измайловской мануфактуры. Это единственное здание в Измайлове, построенное в стиле модерн.
В советское время три Прядильные улицы в Измайлове получили свое название из-за близости к фабрике: на этих улицах до сих пор живут бывшие рабочие и их потомки. Сегодня производство на Измайловской мануфактуре остановлено. Часть ее площадей сдается в аренду. Исторические корпуса пользуются популярностью у кинематографистов. Все строения определены к сносу под жилую застройку. Очевидно, исчезновение исторических корпусов фабрики станет серьезной потерей для района.
Вернемся в ХIХ век. При измайловских производствах строилось и жилье для рабочих. Как правило, это были деревянные бараки, ужасающее описание которых сохранилось в исторических документах. Строились и более капитальные здания. Некоторые из них дошли до наших дней. Например, жилой дом №10 по 2-й Прядильной улице. Согласно данным публичной кадастровой карты Москвы, он построен в 1840 году; это самое старое жилое здание в Измайлове. Архитектура и конструкции дома №10 характерны для прома середины позапрошлого века: краснокирпичные стены (сейчас окрашен) с монотонными рядами окон, а внутри — лучковые перекрытия по чугунным балкам и колоннам.
За почти два века здание вросло в землю. Сейчас для того чтобы попасть на первый этаж, придется спуститься с улицы на несколько ступеней вниз. Окна первого этажа практически «стоят» на асфальте Прядильной. Есть в здании и подвал, который при строительстве дома предполагался цоколем, то есть на половину своей высоты возвышался над уровнем земли. В нем были предусмотрены окна, ныне заложенные и скрытые под землей. В доме много интересных исторических деталей: чугунная система отопления, ажурная чугунная лестница, сводчатые перекрытия, чугунные конструкции каркаса, кирпичная печка в подвале и, вероятно, еще много всего, требующего более внимательного изучения.
Долгие годы «Десятка», как называют дом №10 жильцы, была общежитием прядильно-ткацкой фабрики. Но в начале 2000-х производство закрыли, а здание отошло городу. Рабочие же, получив по молодости временное (как предполагалось) жилье, так и состарились в нем. Сейчас жильцы ждут переселения в новые квартиры. По последним данным, «Десятка» включена в программу реновации без сноса, значит, есть надежда, что здание будет сохранено. Действительно, ценность для района этого крепкого, дошедшего до нашей дней без перестроек образца промышленной архитектуры середины ХIХ века у краеведов не вызывает сомнений.
Есть в Измайлове и еще одно промышленное здание, являющееся частью большой истории. Это электроподстанция №32.
Как известно, отечественная энергетика в начале ХХ века развивалась очень динамично. В 1911 году инженер-электрик Роберт Эдуардович Классон (1868-1926) разработал проект электростанции, работающей на местном и дешевом топливе — торфе. Место для строительства было выбрано в Богородском уезде Московской губернии, вблизи больших торфяных массивов. Новую электростанцию, получившую название «Электропередача», заложили в 1912 году.
Изначально ЛЭП от «Электропередачи» до Москвы хотели тянуть по обочине Владимирского шоссе, в этом случае строительство и обслуживание линии было бы легче и экономичнее. Однако Губернское земство выставило обществу «Электропередача» невыполнимые условия за право проложить линии вдоль дороги. Когда переговоры окончательно зашли в тупик, энергетикам пришлось выбрать обходную трассу — по землям Измайловского зверинца, в то время принадлежавшим царской фамилии. Так ЛЭП пролегла через лес, и там была построена подстанция, через которую ток поступил на завод Гужона («Серп и молот») и дальше до станции на Раушской набережной.
Электроподстанция — интересный образец дореволюционной промышленной архитектуры. Можно представить, каким изящным это здание могло бы выглядеть, если бы заложенные кирпичом проемы между пилястрами были бы остеклены. Торцевые фасады с полигональным завершением роднят измайловскую подстанцию с шедеврами немецкого прома: зданиями концерна AEG авторства известного архитектора и дизайнера Петера Беренса. Кстати, промышленные постройки Беренса — почти ровесники нашей подстанции.
В годы войны измайловская подстанция была целью фашистских налетов, но уцелела. Сегодня она функционирует, и будем надеяться, что доживет до тех времен, когда наследие промышленной архитектуры станет цениться.
Была в Измайлове и еще одна фабрика — меховая, до революции она носила название красильно-аппретурной фабрики Федора Ильича Герасимова. Его потомки до сих пор живут в нашем районе.
Меховая фабрика занимала участок вдоль Серебряно-виноградного пруда. На ее территории могли находиться интересные для исследователей постройки ХIХ — начала ХХ веков. В частности, старожилы вспоминают, что на фабричной трубе была нанесена надпись «1910». В конце нулевых все постройки были снесены, и теперь на территории меховой фабрики высится жилой комплекс, что весьма характерно для современной Москвы.
Между тем необходимость сохранения объектов индустриального наследия сегодня уже очевидна: все больше историков, архитекторов, градозащитников и краеведов посвящают свои работы промышленной архитектуре прошлого, выявляя новые заброшенные и забытые памятники. И хотя реальная практика приспособления таких объектов под новые функции значительно отстает от теории, интерес к этой теме растет. Существует уже немало примеров, когда бывшие промышленные здания становятся новыми точками притяжения в городе. Так и этот краткий обзор измайловского прома показывает, что даже небольшие местные объекты с точки зрения локальной идентичности могут обладать существенным потенциалом. Поэтому, возвращаясь к вопросу студентки, с которого я начала этот текст, хочется сказать, что судьба каждого места, как и каждого человека, уникальна и этим ценна. А потому спальные районы, бывшие рабочие окраины и прочее «захолустье» ждут своего исследователя, который напишет их историю. И самое главное: памятники истории должны оставаться на улицах нашего города и быть доступными каждому, а не пылиться в архивах фотографий прошлого.
Записи
6 комментариев