Надстройка мансарды котлованным методом
Строительные заборы в Москве не редкость, даже на центральных улицах. Желание во что бы то ни стало приукрасить и улучшить зудит и у чиновников, и у застройщиков.
Вот уже несколько месяцев строительный забор “украшает” короткую улицу Макаренко, в двух шагах от Чистого пруда. Судя по инфощиту, трехэтажное здание (бывший доходный дом Блинова, последнего владельца) “реконструируется” для Детского музыкального театра. Но то, что происходит за этим забором, больше похоже на театр абсурда. Абсурда в действиях и строителей, и чиновников, призванных за этими строителями надзирать, но ведущих себя, словно зрители на спектакле.
О нелепости и невозможности самого проекта Архнадзор уже писал.
Сразу было ясно, что “реконструкция” обернется сносом всего дома — этаж за этажом. Оправданием, как всегда в таких случаях, была заявлена “аварийность”.
При этом ни у кого у чиновников почему-то не возникло вопросов, кто и как довел крепкое здание до “аварийного” состояния. За явное отступление от проекта, который предусматривал сохранение капитальных стен, никто ответственности не понес.
«Корректировка сметно-проектной документации», которую упоминают чиновники, должна сопровождаться повторной строительной экспертизой (занимающей немалое время), включающей дополнительные геологические изыскания с учетом новых параметров строительства. И новое разрешение на строительство.
Тем не менее, имея на руках только проект надстройки мансарды и разрешение на “реконструкцию”, заказчик, не снижая темпов, приступил к полномасштабному строительству — с многометровой глубины котлованом. Без соответствующих изысканий, обследования и мониторинга окружающей застройки. Последствия не заставили себя ждать: соседнее здание на этом же участке пошло трещинами.
Что должен сделать в этой ситуации надзорный орган — Мосгосстройнадзор? Немедленно отозвать разрешение на строительство, остановить все работы и принудить застройщика к разработке нового проекта с последующей экспертизой. Стоит ли говорить, что ничего этого сделано не было?
И это еще не все. Участок находится на территории целых трех памятников археологии: двух реестровых — “Культурный слой Барашевской слободы” и “Культурный слой Земляного города (Скородома)” — и одного выявленного — “Культурный слой в границах г. Москвы XVIII века”. Любые земляные работы здесь должны сопровождаться разделом проектной документации “по обеспечению сохранности” археологических памятников, а сами работы — вестись под наблюдением археологов.
Такой раздел в проекте есть, но на другой участок и на другие работы — на устройство пристройки с лифтом. Археологического наблюдения за рытьем котлована на месте снесенного дома нет. И по весьма “уважительной” причине: договор с археологами о наблюдении за земляными работами заключен не был, так как — внимание! — этих работ нет в проекте. Есть лишь проект надстройки. Круг замкнулся.
На этот раз должен был бы вмешаться другой надзорный орган, Департамент культурного наследия, и немедленно остановить земляные работы на месте снесенного дома. Но он, похоже, также пребывает в оцепенении перед беспрецедентной наглостью застройщика.
В результате, из-за преступной небрежности застройщика и бездействия надзорных органов, мы потеряли еще одно историческое здание в центре города, образец московского доходного дома конца XIX века.
Построенный в 1894 году по проекту архитектора С. Тропаревского для купца Г.Я. Бабушкина, при относительной простоте своего оформления (фасад в стиле эклектики с элементами классицизма), этот добротный дом выглядел весьма достойно и наравне с соседними создавал цельный образ улицы, почти не изменившийся с начала XX века. Реконструкция дома в середине 1990-х годов была проведена так аккуратно, что практически не затронула внешний вид здания (дополнительный 4-й этаж был спрятан под кровлей и виден только со двора). Какой разительный контраст с нынешней бездарной “реконструкцией”, которая уже привела к полному уничтожению дома и грозит разрушением соседним.
И это далеко не единичный случай, когда под видом “реконструкции”, когда якобы по случайности, а чаще — совершенно намеренно уничтожается подлинная среда исторического города. И даже в охранных зонах объектов культурного наследия, где по закону строительная деятельность жестко ограничена исключительно регенерацией градостроительной и природной среды.
Записи
