Памяти Владимира Резвина
24 января не стало Владимира Александровича Резвина — архитектора, реставратора, историка архитектуры, коллекционера. В 1990–2000 гг. Владимир Резвин возглавлял Государственный музей архитектуры имени А.В. Щусева.
Он умер, как рассказывают очевидцы, возвращаясь домой из Третьяковской галереи: «несколько метров не дошел до подъезда, упал замертво».
«Удивительно талантливый, яркий, разносторонний человек, наделенный светлым умом и искрометным юмором, он был призван природой, чтобы дарить людям радость. И он щедро дарил ее на протяжении всей жизни.
Ему удавалось все, за что бы он ни брался, потому что при всем при этом он чрезвычайно ответственно, даже педантично, относился к любому делу», – говорят коллеги из Союза архитекторов России.
Владимир Александрович Резвин родился в 1930 году. В 1955-м окончил Московский архитектурный институт. Много лет руководил архитектурно-реставрационной мастерской № 7 института «Спецпроектреставрация». Он реставрировал Дом Константина Мельникова в Кривоарбатском переулке, усадьбу «Измайлово», дворец Бобринских в Богородицке.
Фото: Хранители наследия
Владимир Резвин оставил нам более двухсот публикаций по истории русской архитектуры. Он автор книг «Архитекторы и власть», «Москва глазами архитектора», «Прогулки по Москве: Архитектурные зарисовки», «Улица Горького, 18: Путеводитель», «Дом союзов».
Шестую свою книгу – «Москва деревянная: что осталось» – Владимир Резвин выпустил в 2017 году. Редакция сайта «Хранители наследия» была причастна к организации ее презентации в Доме Палибина, который тогда еще не был передан Минкультуры некоему «Фонду по содействию в создании, развитии и поддержки художественных промыслов религиозного назначения во имя Святого Архангела Михаила».
Эта книга, в которой описывались 23 деревянных памятника Москвы, во многом была и биографией автора. Владимир Резвин участвовал в реставрации многих ее «героев», поэтому во многих главах повествование шло от первого лица.
«Важно поднять вопрос: что делать с этими домами? – говорил нам в 2017 году Владимир Резвин. – Многие отселены, в каждом сделать музей не получится. Моя мысль – предоставить эти дома коллекционерам, чтобы они могли разместить там свои собрания и показывать публике. Так делают в Европе и в США. В Москве есть попытка – Музей уникальных кукол на Покровском бульваре… А ведь в столице много коллекционеров, обладающих ценностями вполне музейного уровня. Если бы город воспринял такую идею, то удалось бы и дома спасти, и принести пользу Москве».
И невозможно было предположить, что это наша последняя встреча…
От автора. В 1990-е я несколько раз приходил к Владимиру Александровичу в Музей архитектуры. Это были очень тяжелые для музея годы: утрата Донского монастыря, переезд, отсутствие должного финансирования, постоянная тревога за судьбу ценнейших коллекций. Мы беседовали о целом поколении, выросшем без постоянной экспозиции Музея архитектуры, о неразобранных фондах, о судьбе Шумаевского креста и баженовской модели Кремлевского дворца, о планах построить для нее специальный выставочный павильон… Помню, как Владимир Александрович с горечью рассказывал, как после очередного обращения к властям с просьбой предоставить музею дополнительные помещения у него однажды зазвонил начальственный телефон: «Скажите спасибо, что здание на Воздвиженке у вас не отобрали, претендентов полно!»
А в 1999-м – так уж получилось – я вовлек Владимира Александровича в градозащитную историю. Я придумал тогда просветительско-публицистическую выставку «Против лома», посвященную истории московского вандализма с 1918 года. Куда же идти за фотографиями уничтоженных памятников, как не в Музей архитектуры?
И я пришел к Владимиру Александровичу, и рассказал ему, естественно, что у выставки обязательно должен быть и современный раздел, о памятниках и исторических зданиях, погибших в 1990-е годы, при Юрии Лужкове. А до конца правления Лужкова было еще десять с лишним лет, и он казался всесильным… И Владимир Александрович, который не мог не понимать, чем рискует, подумал и сказал мне: «Да, конечно, воспользуйтесь нашей фототекой».
И он пришел на открытие выставки, и говорил речь – под аплодисменты.
А в следующем году он перестал быть директором музея.
Некоторые люди намекали мне потом, что участие в «антилужковской» выставке было чуть ли не главной тому причиной.
Не знаю и не узнаю теперь… Мы общались с Владимиром Александровичем и в 2010-е, он приглашал меня как-то в лекторий Музея архитектуры, он был, как всегда, вежлив и доброжелателен – но эту тему мы отчего-то не обсудили.
Светлая Вам память, Владимир Александрович.
Записи
