Архнадзор

Что бы такого сделать, чтобы эта музыка не была вечной?

Константин Михайлов

3 октября в Москве был снесен дом причта (1878 г.; 2-й Котельнический пер., 2, стр.1) церкви Космы и Дамиана Нового в Гончарах. Нашим активистам на несколько часов удалось приостановить разрушение очередного фрагмента исторической Москвы, но потом в разрешительный ордер ОАТИ вписали нужные слова, и экскаватор быстро покончил с домом.

Двухэтажный дом со вторым деревянным этажом, каких в центре столицы уже совсем немного, образец исторической застройки московского Заяузья. Того самого Заяузья, которое еще в 1973 году было официально объявлено тогдашними московскими властями «заповедной зоной». Для властей нынешних это звание, разумеется, пустой звук, раз в заповедной зоне разрешаются сносы и стройки 9-этажных зданий на месте 2-этажных.

В 2017 году зданию было отказано властями в статусе исторического памятника; что неудивительно, поскольку еще ранее Градостроительно-земельная комиссия города Москвы, которую возглавляет мэр Москвы Сергей Собянин, согласовала строительство гостиницы на его месте. Гостиница должна иметь 5430 кв. м, вместо 700 кв. м снесенного дома.

После шквала градозащитной критики в соцсетях и немногих СМИ, еще не отученных иметь собственное мнение о столичной градостроительной политике, городское информагентство распространило мнения экспертов, доказывающих, что ничего страшного не произошло.

Разумеется, примой в этом деле стала Елена Соловьева, замдиректора ГУП «Специализированная дирекция объектов культурного наследия». Те, кто помнят, как на покойной «Сносной комиссии» она начинала свои выступления словами: «мне жалко каждый московский домик», а потом обосновывала возможность сноса одного из этих домиков, нимало не удивятся ее словам об очередном погибшем домике во 2-м Котельническом: «Утилитарная жилая постройка… Утратил связь с историческим окружением» и т.п.

Елене Евгеньевне вторил некий гендиректор некоего НПП «Реставрационный центр» Александр Кудрявцев: «Градоформирующей роли здание также не играет».

Эксперты, конечно же, обошли полным молчанием историческую ценность дома причта как уцелевшего фрагмента церковного комплекса, последнего хранителя памяти об исчезнувшем с лица московской земли храме.

Архнадзор, конечно, ответил Елене Соловьевой («слишком уж мало осталось экспертов, которые соглашаются на такую «работу», даром ли ее на днях опять аттестовал Минкульт») и попросил ее «на бис» обосновать и строительство 9-этажной гостиницы «непосредственно над памятником XVII–XIX веков – двухэтажным домом Шапкина с палатами», что на соседнем участке по 1-му Котельническому переулку, 3.

Увы, просьба запоздала, поскольку эта виртуозная экспертная работа уже сделана. Возможно, Елена Евгеньевна была занята в тот момент чем-то другим важным, и историко-культурный заказ АО «НИИ Экран» (с юридическим адресом в Самаре) исполняло трио маститых экспертов: Валерий Гуляев из Петрозаводска, Юлия Свешникова из Саратова (известная читателям нашего сайта и градозащитникам разных регионов мастерица «отказных» экспертиз по статусу памятников) и Сергей Шашин из Кирова.

Как широка наша культурная география! От Онеги до Вятки прославился домик церковного причта в заяузском дворе.

Акт государственной историко-культурной экспертизы за подписью трех авторов был посвящен проекту зон охраны вышеупомянутой усадьбы Шапкиных в 1-м Котельническом переулке, сочиненному в НИиПИ Генплана города Москвы в 2017 году. Эксперты, как и следовало ожидать, сочли проект, который предполагает возможность сооружения на месте 2-этажного дома церковного причта 6-9 этажной гостиницы высотой 32 метра, соответствующим требованиям законодательства. Новая охранная зона вычленяется из границ объединенной охранной зоны, установленной Правительством Москвы еще в 1997 году; новая граница охранной зоны проводится в нескольких метрах от памятника, чтобы участок снесенного ныне дома попал в зону регулирования застройки, где даже резиновой «регенерацией» не нужно будет жонглировать.

И все, по мнению экспертов, по закону, и никаких негативных визуальных последствий для памятника архитектуры не возникнет.

И правда – не прямо же на него девять этажей поставят, а по соседству. Москва и не то терпела.

Теперь, по закону градозащитного жанра, надо бы повозмущаться.

Произволом, двоедушием, коллаборционизмом, эстетической глухотой, экспертными гастролерами и пр.

Но я не хочу и не буду. Бесполезно. И не поможет.

Девелоперы – на то и девелоперы, чтобы девелоперить. Извлекать прибыль из квадратных метров. Власти всегда будут любить девелоперов больше, чем градозащитников и даже чем департаменты охраны памятников. Потому что, во первых, понятно, почему, а во-вторых, девелопмент они понимают как «развитие», а сохранение исторического облика городов – как «стагнацию» или даже «омертвление». Именно поэтому при Правительстве Москвы, есть, например, Совет по работе с инвесторами, а по культурному наследию при нем Совета нет.

Эксперты… при нынешней постановке дела историко-культурной экспертизы, которая предполагает исполнение экспертами частных заказов девелоперов, и все, что от девелопера требуется – найти понимающего и сговорчивого контрагента, эта музыка будет вечной. Градозащитники ведут с такими экспертами перманентную борьбу, иногда добиваются их дисквалификации, но на месте срубленной головы у гидры вырастают три новых… да и голов-то всерьез никто не рубит.

Поэтому мне кажется, что памятникоохранному сообществу – в лице Координационного совета градозащитных организаций, ВООПИК, их союзников в Совете Федерации, Госдуме, Общественной палате и других местах – стоило бы сосредоточить усилия на создании рамочных законодательных условий прекращения нынешнего беспредела со сносами исторической застройки, бесконечным перекраиванием зон охраны и переписыванием их регламентов и т. п. Подготовить законодательные предложения, провести, например, обсуждения с президентским Советом по культуре и искусству, с профильными комитетами обеих палат Федерального Собрания, с Минкультуры России.

По нескольким направлениям.

Законодательное регулирование понятия «снос». Его нет в Градостроительном кодексе, снос ни в одном нормативном акте не прописан как разновидность строительных работ – отчего все время выпадает из федерального правового поля, непонятно, на каком основании его должны (и должны ли) разрешать или запрещать. В разных регионах пытаются устанавливать свои нормы и порядки, в Москве действовала (пока не надоела девелоперам и властям) т. н. «Сносная комиссия», а где-то даже и не пытаются.

Охранный статус дореволюционных зданий, не являющихся объектами культурного наследия. Та же проблема. В разных городах им присваивают звания, красиво звучащие («исторически ценный градоформирующий объект», «объект историко-градостроительной среды»), но на поверку никак их не защищающие. Лучший опыт – в Санкт-Петербурге, где снос дореволюционных зданий в охранных зонах запрещен городским законом. Но все попытки распространить петербургский опыт на Москву и другие города властями отвергаются, а нормативного акта федерального уровня нет. Через сто с лишним лет после 1917 года можно подумать о таковом – который обосновывал бы их ценность не только с архитектурно-градостроительной, но и с исторической точки зрения – как памятников материальной культуры российской цивилизации, живых свидетелей страны, «которую мы потеряли».

Принципы государственной историко-культурной экспертизы. Необходимо понять, чем и как обеспечивается и гарантируется ее государственность (т. е. защита общественного интереса в сохранении культурного наследия), если она исполняется частными лицами по частным заказам за частные гонорары. И как из этой государственности вывести реальную ответственность экспертов хотя бы за особенно лихие выводы.

Наконец, принципы проектирования и утверждения зон охраны объектов культурного наследия. Читатели, возможно, помнят содержательную статью петербургского эксперта Павла Шапчица (июль 2017 года), сравнивавшего нынешнюю практику с Инструкцией 1986 года. Сравнение было не в нашу пользу. Можно и нужно добиваться того, чтобы зоны охраны любого памятника устанавливались системно, чтобы ни один памятник по закону не мог обойтись без охранной зоны в первую очередь. Вплоть до четких указаний количества метров, ближе которого граница охранной зоны не может подходить к границе памятника. Вплоть до четкого принципа: при принятии нового проекта зон охраны (достопримечательного места) границы их могут меняться только в сторону расширения, а регламенты и ограничения – только в сторону ужесточения.

Это все будет адски тяжелая работа, но без нее мы будем обречены регулярно пополнять списки снесенного и повторять гневные филиппики о вандализме, меняя в них фамилии и адреса.

Эта музыка не может быть вечной.

Опубликовано на сайте «Хранители наследия«

 Распечатать статью

Опубликовано 7 октября 2018 в 11:03. Рубрики: Адресная книга, Городская трибуна, Тревога.
RSS лента комментариев к этой записи. Вы можете оставить комментарий, или трекбек с Вашего сайта.