«Рекомендовано к включению в реестр»
Константин Чаморовский
За воротами Института сывороток и вакцин в Сивцевом Вражке, 41, можно разглядеть стоящий в глубине двора и наполовину закрытый главным корпусом двухэтажный дом с фронтоном и наличниками в эклектической манере. Прохожие редко обращают внимание на это здание, тем более что подойти к нему ближе не удаётся: территория института закрыта для посторонних. Дом во дворе легко можно принять за служебный корпус при главном здании, выстроенном в 1880-е гг. и встроенном в середине 1930-х в новый объём. Это предположение подтверждает и Росреестр, датирующий обе постройки 1880 годом (заметим, что сведения Росреестра порой отличаются крайней неточностью в датировке дореволюционных зданий). И только в «Переулках старой Москвы» Сергея Романюка можно найти будоражащее воображение предположение о том, что перед нами «ещё не исследованные каменные палаты, принадлежащие по крайней мере к XVIII столетию».
Летом 2014 г. на портале госзакупок появилось извещение о запросе котировок на «оказание услуг по разработке проектной документации на снос объекта капитального строительства по адресу: г. Москва, пер. Сивцев Вражек, д. 41, стр. 2». Техническим заданием на проект сноса предусматривалось «устройство на месте сносимого здания площадки из железобетонных плит». Портал госзакупок – не самый удобный ресурс для поиска интересующей градозащитников информации. К счастью, тендер был вовремя обнаружен, что и позволило принять меры к спасению приговоренного, казалось бы, дома.
Весь центр Москвы, включая, конечно, и арбатские переулки, покрыт зонами охраны объектов культурного наследия. Вопрос о любом сносе в зонах охраны должен быть, по московским правилам, предварительно рассмотрен на Комиссии по градостроительной деятельности в зонах охраны. В 2014 г. эта Комиссия ещё регулярно собиралась, и на одном из её заседаний координатор Архнадзора Константин Михайлов сообщил о готовящемся несогласованном сносе в Сивцевом Вражке. К тому времени удалось найти в архивах исследование 1994 г., проведённое архитектором О.М. Леплинской.
Выяснилось, что Росреестр ошибся на 80 лет: дом построен в 1800 г. и пережил пожар Москвы 1812 г. Об этом также было сообщено Комиссии.
После выступления координатора Архнадзора в дело вмешалось Мосгорнаследие. Пользователь (Научный центр экспертизы средств медицинского применения при Минздраве) был извещён о недопустимости самовольных действий и необходимости вынесения вопроса о сносе на рассмотрение Комиссии. Как отреагировал на это извещение пользователь и каким был план его дальнейших действий, нам неизвестно. Оставалось лишь следить из-за ворот за домом: на месте ли он и не видно ли признаков начинающихся работ. И продолжать собирать сведения. Вот что удалось узнать:
Здание, расположенное в глубине владения 41, ближе к его восточной границе, – старейшее строение во владении. Здание выстроено в 1800 г., изначально как жилое. Предположительно вначале оно было одноэтажным, но уже в 1806 г. числится как двухэтажное. Наружные и внутренние несущие стены сложены из кирпича, перекрытия – деревянные. В 1834 г. с задней стороны здания была сделана двухэтажная каменная пристройка. Таким образом, здание приобрело несколько вытянутую вглубь владения форму. В дальнейшем никаких изменений в этих объёмах не происходило. Дому присуща такая характерная черта архитектуры начала XIX в., как большая толщина стен и, соответственно, оконных и дверных проёмов в капитальных стенах.
Декор фасадов не несёт черт архитектуры начала XIX в. Он был, по всей вероятности, заменён во 2-й половине XIX в. Наличники выполнены в эклектической манере; в наличниках первого этажа угадывается стилизация под барокко. Под венчающим карнизом расположен пояс дентикул. Стены декорированы горизонтальным рустом.
В интерьерах здания в течение советского и постсоветского периодов сохранялись печи, лепной декор потолков, филёнчатые двери. Оформление интерьеров второго этажа на момент обследования 1994 г. сохраняло убранство первой половины XIX в.: филёнчатые двери, потолочный декор. К первоначальному периоду относятся, по-видимому, и печи, расположенные одна над другой в первом и втором этажах. Здание не подвергалось капитальному ремонту.
Исторические документы также не фиксируют каких-либо перестроек. Сравнение схемы строительных периодов со схемой здания из технической документации 2012-2015 г. подтвердило, что здание по сей день сохраняет планировку и печи на первом и втором этажах. К сожалению, не имея доступа в здание, увериться в наличии сохранных на середину девяностых элементов интерьера мы не могли.
В последней четверти XIX в. владение принадлежало купцам Байдаковым, хозяевам основанного в 1835 г. в селе Троицком-Голенищеве Московского уезда (ныне район Раменки) кирпичного завода. У Гиляровского упоминается один из представителей этого купеческого семейства, Леонид Александрович Байдаков, изобретатель известного байдаковского пирога: «десятипудовый … Лёнечка – изобретатель кулебяки в двенадцать ярусов, каждый слой – своя начинка; и мясо, и рыба разная, и свежие грибы, и цыплята, и дичь всех сортов. Эту кулебяку приготовляли только в Купеческом клубе и у Тестова, и заказывалась она за сутки». Л.А. Байдаков владел участком в конце XIX – начале XX в. После Байдаковых владение принадлежало акционерному обществу для постройки экономических путей сообщений и механических приспособлений системы «Артур Коппель», а в 1912 г. перешло Зинаиде Николаевне Шамониной, основавшей здесь частную мужскую гимназию.
В 1880-х гг. на северной границе владения по красной линии переулка был выстроен кирпичный главный дом. Около 1913 г. для нужд расположившейся в главном доме гимназии З.Н. Шамониной в старом доме во дворе были устроены столовая, библиотека, помещение для учеников, умывальники. Северный фасад здания был соединён с главным домом крытой кирпичной галереей, до наших дней не сохранившейся.
Главный дом по красной линии переулка. Фотография 1912 г. В середине 1930-х перестроен и надстроен двумя этажами.
После революции помещения в главном здании были переданы Контрольному институту сывороток и вакцин Наркомздрава СССР, а в старом доме во дворе поселился основатель института, Лев Александрович Тарасевич. Ученик Мечникова, выдающийся иммунолог и эпидемиолог, создатель системы контроля качества вакцин и сывороток, прожил здесь до самой смерти в 1927 г. Организованному им институту, сыгравшему важнейшую роль в борьбе с инфекционными заболеваниями, тогда же было присвоено имя Л.А. Тарасевича, а дом, в котором он жил, и по сей день известен как «домик Тарасевича» (неожиданным подтверждением этого стал разговор с охранниками института о возможности попадания на территорию).
Л. А. Тарасевич
В начале 2015 г. вступила в силу новая редакция Федерального закона №73 «Об объектах культурного наследия». Одним из важнейших нововведений стало закрепленное за гражданами право на участие в выявлении памятников. Участие это заключается в возможности подавать в органы охраны заявления о включении в реестр памятников тех или иных удовлетворяющих формальным требованиям объектов. Долгое время блокировавшаяся в Москве подача рекомендаций к постановке на охрану стала возможной. Правда, с момента подписания закона пришлось ждать ещё полгода, пока не вышел наконец подзаконный акт правительства Москвы, утверждающий процедуру выявления новых объектов культурного наследия. Одним из первых «заявленных» по новой процедуре памятников и стал дом 41, стр. 2, в Сивцевом Вражке. Возраст, сохранность элементов декора и интерьера, мемориальная ценность – всё это давало надежду на положительный результат.
Прошли отведенные на рассмотрение заявления 90 рабочих дней, и в середине февраля 2016 г. Мосгорнаследие выпустило долгожданный пресс-релиз:
«В арбатских переулках выявлен редкий образец «допожарной» застройки Москвы. Несмотря на значительную степень изученности достопримечательностей этого района, в тихих переулках еще можно встретить уникальные объекты, достойные включения в единый государственный реестр объектов культурного наследия Небольшое двухэтажное здание, расположенное в глубине домовладения, было выстроено в 1800 году и является редким образцом жилой малоэтажной застройки Москвы, сохранившимся после пожара 1812 года. <…>Еще в 2014 году здание находилось под угрозой сноса, но благодаря совместным усилиям Мосгорнаследия и неравнодушных горожан по итогам научно-методического совета была подтверждена историко-культурная ценность постройки с рекомендацией отнести ее к памятникам истории и культуры».
Дом стал выявленным памятником. Конечно, это не означает окончательного снятия всех проблем. Впереди решение вопроса о внесении здания в Единый государственный реестр. Впереди работы по сохранению памятника, которые, в соответствии с приобретённым статусом, должны быть проведены на должном уровне и с соблюдением всех требований к качеству реставрации. Но сама по себе история негромкой борьбы за дом – от тендера на снос до выявления в качестве памятника – показательна. Она демонстрирует, что составители 73-го закона не ошиблись, прописав в нём право всех граждан участвовать в выявлении памятников. Что пресловутое конструктивное взаимодействие общественности и органов охраны наследия возможно даже без громких публикаций в СМИ и соцсетях, столь, впрочем, необходимых во многих других случаях. Оставаясь в жёстких рамках критериев выявления, в условиях труднодоступности (а зачастую и полной недоступности) архивов, процесс всё-таки идёт и должен продолжаться.
P.S. Позже выяснилось, что связано еще и с именем всемирно известного французского писателя Ромена Роллана.
P.P.S. В июле 2017 года дом обрел полноценный охранный статус регионального объекта культурного наследия с утвержденным предметом охраны и режимом использования территории.
Записи
2 комментария