Владимирские горы
Константин Михайлов
Опубликовано в Ъ-Огонек
Смотровая площадка на Воробьевых горах «с видом на всю Москву» известна всему свету. До некоторых пор считалось, что вид в общих чертах один и тот же, а зрители его сменяют друг друга, уходя и возвращаясь. Но вскоре, очень может быть, с Воробьевых гор будет смотреть на Москву неизменный страж. Святой и равноапостольный князь Владимир Красное Солнышко.
Возведение в столице России памятника крестителю Руси, человеку, который причислен церковью к лику святых и почитаем наравне с апостолами, чрезвычайно ответственное дело. Не только потому, что на века, а еще и потому, что святой и равноапостольный князь, что неизбежно, все это будет видеть и оценивать. Тем более что монумент предполагается установить уже в июле 2015 года, то есть к 1000-летию со дня кончины князя Владимира Святославича.
Между тем, никакой дискуссии о памятнике князю Владимиру, об образе, месте и стиле этого монумента нет, хотя еще в апреле в прессе появились сообщения об идее его установить. Вернее сказать, дискуссия идет, но все где-то в кабинетах. Ощущение такое, что тема попросту никому не интересна, кроме скульпторов и заказчиков.
Авторство идеи в печатных комментариях приписывалось Российскому военно-историческому обществу, а его функционерами — просто обществу, то есть народу. В самом деле, с чего бы народу сомневаться в необходимости памятника герою многолетних народных сказаний?
По сообщениям наших источников, уже в ближайшие недели вниманию просвещенной публики могут быть явлены эскизы будущего монумента, после чего и состоится творческий конкурс, о котором было объявлено еще весной. В разнообразных кабинетах, не исключая мэрии и Москомархитектуры, тем временем обсуждаются гипотетические размеры и место для памятника. И даже идет «примерка» к выбранному месту.
Княжье место
За прошедшие с весны несколько месяцев князь Владимир изрядно попутешествовал по Москве. Первоначально его предлагали установить посреди Лубянской площади, на месте Феликса Дзержинского, в качестве символа согласия и примирения. Вид фигуры с крестом в воздетой руке, осенявшей общеизвестные здания, некоторое время вдохновлял читателей и писателей, но потом от этой идеи решено было отказаться. Выяснилось, что в нашем столь склонном к согласию и примирению обществе недовольные подобной постановкой вопроса и монумента обнаружились и «справа» и «слева». Например, коммунисты устами депутата Госдумы Вадима Соловьева заявили, что на Лубянке должен стоять «заслуженный человек — Феликс Дзержинский». «К князю Владимиру,— продолжал рассуждать Соловьев,— никаких претензий мы не имеем, но он должен стоять в другом месте. Таких других мест в Москве достаточно. Это позволит не столкнуть лбами людей, которые по-разному смотрят на историю государства Российского».
Со своей стороны, демократ Николай Сванидзе, признавая, что «Владимир, несомненно, заслуживает памятника», высказывал другие сомнения: «Лубянская площадь ассоциируется не с церковью и христианством. Лубянская площадь ассоциируется с КГБ, НКВД, ЧК и ФСБ. И само название «Лубянка» вызывает отнюдь не христианские и божественные ассоциации. И ставить там памятник святому Владимиру — это значит освящать площадь. А это, на мой взгляд, неправильно, в нравственно-историческом смысле плохо».
Во избежание дальнейших треволнений святому князю стали подыскивать другое место. Назывались участки рядом с храмом Христа Спасителя (там, правда, уже стоит монументальный император Александр II), а также рядом с Киевским вокзалом (где князь Владимир оказался бы на площади Европы, под сенью флагов европейских стран).
Наконец, выбор остановили на Воробьевых горах. Обсуждаются варианты: на смотровой площадке или чуть подальше от бровки берега, во избежание сползания по ненадежному склону, не выдержавшему когда-то витберговского храма Христа Спасителя.
Выбор истории
Честно говоря, мне не известно, какими критериями руководствовались те, кто выбирал это место (как, собственно, не известно и кто выбирал). Возможно, критерий был из разряда очевидных: с этого места видна вся Москва и оно видно всей Москве. Может быть даже, что в свете предстоящего в 2018 году мирового футбольного чемпионата кому-нибудь показался весьма уместным св. Владимир с крестом в руке, обращенный к расположенному ровно напротив стадиону в Лужниках, где пройдет финал мундиаля.
С определенной точки зрения выбор этого места для великого князя Киевского можно считать предопределенным всей прежней московской и русской историей. По крайней мере, знаки этого на московской исторической карте явственны.
У подножия Воробьевых (пока еще?) гор, почти под смотровой площадкой, находится Андреевский монастырь. Главный собор его в старину посвящен был св. Андрею Стратилату, но созвучие с именем апостола Андрея Первозванного, по преданию, шедшего из Киева в Северную Русь и несшего свет христианства, весьма примечательно. Особенно в свете того, что в середине XVII столетия Андреевский монастырь был целенаправленно заселен учеными монахами из киевских монастырей, призванными поделиться своей мудростью с московскими коллегами.
Но и это еще не все. По древней дороге из Кремля к Лужникам и Воробьевым горам, примерно в середине Остоженки, находилось в старинные годы село под названием — каким бы вы думали? — Киевец. Вдуматься, так и гораздо более позднее появление Киевского (первоначально Брянского) вокзала на окраине этой диспозиции покажется неслучайным.
И наконец, по рельефу никакое место в Москве не напоминает так отчетливо Киев, как Воробьевы горы с их высокой террасой над склонами и оврагами, сбегающими к реке.
Выбор людей
К сожалению, я прямо-таки уверен, что по мере развития сюжета с установкой этого памятника найдется масса желающих порассуждать не о его неизвестных пока художественных достоинствах, а о личных качествах князя Владимира. И эти люди, вероятно сами ангелы во плоти, на все лады будут пересказывать друг другу и всем нам хрестоматийные летописные истории о критериях выбора христианской веры князем-язычником или о количестве его жен и наложниц.
Очень хочется, чтобы московское общество не сползло на этот уровень дискуссии. Здесь не место, конечно, рассуждать о том, как нужно на самом деле понимать и воспринимать те или иные летописные сказания. Просто тема «грешной жизни» князя Владимира «закрыта» причислением его к лику святых.
На этом можно было бы поставить точку, но хочется привести еще две цитаты. Для сведения и справок. Эти слова, возможно, больше говорят о тех, кто их произносит, чем о том, кому они посвящены.
Во-первых, оценку министра культуры Владимира Мединского, в том виде, в каком цитировало его ИТАР-ТАСС: «Князь Владимир прожил сложную жизнь, это «знаковая фигура». Он начинал как язычник, закончил жизнь более чем прилично. Он достоин памятника в самом достойном месте нашей столицы».
Во-вторых, слова о. Тихона (Шевкунова): «Князь Владимир был яростный язычник, человек, отличавшийся безудержной жестокостью. Об этом знает любой человек, который заглядывает в Википедию. О том же написано в Житии святого Владимира, там рассказывается о страшных вещах. Он изменился. Произошло то, что называется в Церкви Покаяние. Это не просто сожаление о каких-то своих грехах и проступках. Это изменение ума и сердца. А с ним изменилась и страна, изменилась к подвигу и созиданию. Князь Владимир — фигура потрясающая. Но это не значит, что он был пай-мальчиком, сказочно-сусальным персонажем. Но в этих его противоречиях сила и подвиг веры».
Выбор наследников
В истории с памятником князю Владимиру, конечно же, постараются найти и политический аспект. Если очень хотеть и очень искать, конечно, найти можно что угодно и где угодно. Но мне кажется, что в реальности (которая всегда выше и шире любых актуально-политических соображений) в этом деле речь должна идти не о политике, а об исторической справедливости.
Как известно, сегодня из трех стольных градов восточнославянских государств—наследников Киевской Руси князя Владимира памятником ему, установленным еще в XIX столетии, может гордиться только Киев. Сообщалось, правда, что президент Белоруссии поддержал идею возведения памятника князю Владимиру возле Всехсвятского храма в Минске.
Но речь не о том, что Москве в этом негласном «соревновании» негоже отставать. В конце концов московский памятник крестителю — храм св. Владимира в Старых Садех (в Старосадском переулке рядом с метро «Китай-город») — стоит в первопрестольной с начала XVI века.
Одна из самых популярных на нынешней Украине исторических теорий, тщательно культивируемая там уже лет двадцать с лишним — теория «Украины-Руси». Смысл ее незатейлив: истинная наследница Киевской Руси — нынешняя незалежная Украина. А Московия — это так, дичок на восточнославянском древе, привитый с помощью татарской сабли; москали, соответственно, чуть ли не узурпаторы слов «Русь» и «русский». Именно поэтому династический символ Владимира — пресловутый «тризуб», стал гербом Украины, хотя украинского в нем ничуть не больше, чем русского или белорусского, спросите у новгородских или староладожских археологов.
Конечно же, мы давно знаем, что «спор о наследстве» разрешен еще в XIX веке. Все хрестоматийные сказания и былины «древнекиевского цикла» — о Владимире Красное Солнышко, об Илье Муромце и даже об Алеше Поповиче и Тугарине Змеевиче — записаны тогдашними фольклористами не в поднепровских плавнях и не в запорожских казачьих таборах, а в селениях Архангельской и Олонецкой губерний, у тамошних сказителей. Здесь была живая — официальная и народная — память, здесь и наследники, ничем не хуже киевских.
А теперь у этой памяти просто появится ясный и вещественный знак в виде московского монумента.
Выбор художников
Как он будет выглядеть? Сообщалось, что есть разные варианты, одни выполнены в «иконописном стиле», другие — в «реалистичной манере». Поскольку, судя по всему, мы все эти варианты скоро увидим, не будем предвосхищать событий.
Есть, конечно же, неизбежное опасение, что масштаб замысла будет воспринят его исполнителями равнозначным размеру монумента. Попросту говоря, что скульпторы и их непосредственные заказчики не смогут избежать искушения втемяшить на бровку Воробьевых гор что-нибудь сравнимое с памятниками на Поклонной горе или на Мамаевом кургане. Эксперты, которые в два счета такое обоснуют, мигом найдутся.
Так что остается надеяться только на то, что сам св. Владимир этого не попустит. И что масштаб, стиль и тонкость исполнения его московского памятника будут отличаться в лучшую сторону от стоящего, страшно подумать, уж 17 лет как, чуть ниже по течению реки памятника другому великому реформатору русской жизни.
Глядишь, и неуместность последнего тогда станет явственней.
Записи
2 комментария