Ода радости
Александр Можаев
Опубликовано Вести.ру
12 июля Государственный исторический музей праздновал День Покровского собора, то есть храма Василия Блаженного. Эта традиция положена недавно, в 2011-м, в год 450-летия национальной святыни. 12 июля действительно является его официальным днем рождения, то есть днем освящения главного престола в далеком 1561 году.
Безусловно, все русские по крови, духу и привычкам могут считать этот день своим профессиональным праздником, потому что храм Василия Блаженного — символ всего самого русского и всего самого русского волшебного. Но, тем не менее, мы вынуждены признать, что для ныне живущих Покровский собор является книгой, раскрытой на первых страницах. Сторонние зрители не догадываются, сколь много скрытых символов хранят в себе его странные формы, а специально обученные профессионалы теряют сон и рассудок в поисках новых трактовок.
Итак, попробуем сформулировать самую краткую пользовательскую инструкцию для тех, кто впервые приобщается к этому дивному празднику. Как известно из школьной и базовой краеведческой программ, собор был построен в память победы над Казанью русскими народными зодчими Бармой и Пос(т)ником по заказу Грозного царя и зодчие умудрились царя обхитрить – он просил их построить церковь о банальных восьми приделах, а они, Божиим промыслом, позволили себе девятый, за что и были ослеплены, во избежание новых недоразумений. Так, или примерно так.
Не умирайте только, я вам сейчас сообщу ужасную правду. Во всяком случае, мой коллега Кирилл Анатольевич не так давно пил с искусствоведами, а после неделю ни с кем не разговаривал. Искусствоведы рассказали ему о том, что к созданию нашего главного национального символа также приложили руку вездесущие иноземцы. Как жить после этого русскому патриоту?
Жить достойно, гордясь тем, что наша столица росла не в лесной глуши, а издревле была нормально интегрирована в общеевропейские культурные процессы. Напротив собора стоит другой наш национальный символ, Спасская башня, итог коллективного творчества итальянского, шотландского и русских профессионалов – и ничего, радует, будит лучшие чувства. Тайна происхождения храма Василия Блаженного пока что более туманна. Может быть, Барма и Постник работали в консорциуме с неким позабытым заезжим мастером, может, они сами учились на пятерки в каком-нибудь европейском университете.
Только со стороны собор кажется ухабистой петрушкой, у которой непонятно где зад, где перед (Мариенгоф называл его «поставленным на голову итальянским арлекином»). На самом деле план здания расчерчен строгим, глубоко осмысленным циркулем. А помимо самой идеи вполне ренессансного центричного храма, здесь присутствуют технические моменты, такие, как плоский кирпичный потолок западной паперти, которым кроме как из Европы взяться было неоткуда.
Теперь говорят, что принятая в советские годы парадигма о том, что русская народная архитектура создавалась руками народных, желательно крепостных мастеров, ориентируясь на достижения крестьянского деревянного зодчества, здорово затормозила процесс осмысления истории нашего искусства. Что если перестать щуриться и посмотреть на факты как они есть, то окажется, что участием иноземных зодчих в создании наших главных святынь стоит скорее гордиться – потому что город развивался, как подобает нормальной европейской столице, опираясь на античные традиции, не брезгуя чужой мудростью, даже если она латинянская.
При этом очевидно, что ничего подобного Покровскому собору не было прежде ни у нас, ни у них. Ранее предполагалось, что его предшественницей могла быть пятибашенная Дьяковская церковь, что Барма и Постник тренировались на кошках, прежде чем взяться за создание своего главного творения. Но теперь вроде считается доказанным, что она наоборот является поздней упрощенной репликой, и что Покровский собор, как подобает истинному шедевру, был взрывом сверхновой, не имеющей прямых прообразов. В нем удивительно всё, от общего замысла до самых мелких деталей – дико интересно рассматривать его изнутри и снаружи, удивляясь многообразию находок. То кирпичная чешуя, то шарики, то шашечки, то пёс его знает как оно называется, то фаянсовые звезды на гранях шатра, то золотые кудрявые спирали, разбегающиеся по его ребрам.
Возможно, удивительная ни на что не похожесть храма происходит из того, что архитектура здесь является средством выражения образного, почти литературного замысла (сейчас это принято называть «говорящей архитектурой» — дом-огурец, дом-гамбургер, дом-жирафик и так далее). Собственно говоря, любой храм – аллегория, условный символ Царствия небесного. Но создатели Блаженного пошли дальше, создав не то что образ, а фактически макет русского Рая, строго следуя масштабу один к бесконечности. Шатер – небесный свод, башни приделов – соборные и посадские храмы. Западная, Входоиерусалимская башня, украшена стилизованными бойницами, это ворота условного города. Треугольники на гранях приделов – крыши его теремов. И неуемная Пасхальная радость в каждой детали – Рай все-таки.
Меня когда-то поражало несоответствие этого невероятно праздничного образа с тем, что мы со школы знаем о Грозненской эпохе. Как с этой радостью соотносится тирания, ужасы опричнины и тому подобное? А никак. И Грозный — царь, которого мы привыкли видеть в образе горбоносого старца с безумным взором, был когда-то юн и прекрасен. Был мудр, талантлив, успешен, имел любимую жену-красавицу. Казань пала, и на иконе, посвященной этому долгожданному событию, царь-триумфатор шествует в окружении небесного воинства, рядом со своими прославленными предками, князьями и воинами. Будущее было удивительно и прекрасно.
Но в год завершения строительства Покровского собора внезапно умирает молодая царица. Советские археологи подтвердили версию Грозного: в костях свинец и ртуть, она действительно отравлена кем-то из приближенных. С этого момента подозрительность Иоанна Васильевича принимает глобальные масштабы, начинается вторая половина его царствования, с опричниной и прочими неприятностями. Архитектура этого времени строга и лаконична, а тема, открытая Бармой и Постником, получит развитие лишь через семь десятилетий, когда восставшая после Смуты страна снова начнет радоваться жизни и русские города расцветут узорочными храмами, такими же радостными, как до поры одинокий собор на Красной площади столицы.
Таким образом, нам снова есть что праздновать. Ибо мы с вами, увы, преходящи, а ему стоять вечно. Покачнется Покров на Рву — затрещит по швам русское небо, осыпятся звезды, ну и так далее, вы знаете. А пока – праздничный салют из 453 орудий, у кого какое под рукой сыщется. Аминь.
Записи
8 комментариев