Край обрыва
Удивительные открытия историков и тревожные прогнозы геологов: репортаж Александра Можаева с аварийных склонов древнего Можайского кремля, опубликовано Вести.ру.
14 апреля сего года у нас с ребятами на Поганом пруду было запланировано некое мероприятие, освещать которое любезно согласилось центральное телевидение. Корреспонденты прибыли, внимательно поздоровались со мною, и начали было расчехлять оборудование. Отвернувшись на несколько минут, я вдруг обнаружил, что репортеров след простыл. Порадовался было своей способности производить на людей яркое первое впечатление, но вскоре люди перезвонили и извинились: срочное ЧП, в Подмосковье сошел какой-то оползень, бригаду сорвали столь стремительно, что она не успела попрощаться.
К вечеру выяснилось, что оползень действительно был не прост. Осела часть кремлевского холма в городе Можайске, в семи метрах от подножья колокольни знаменитого Новоникольского собора. В момент схода с фасада колокольни обвалились несколько каменных блоков. 19 апреля сошел ещё один оползень в другой части Кремля. Эти обрушения точно спрогнозированы специалистами ещё в 2002 году, как и восемь предстоящих. По крайней мере три из них (в том числе и под стенами того же собора) уже оторвались от тела холма и готовы рухнуть. Но несложно догадаться, что в прошедшие полгода репортеры Можайск не жаловали – для съемочных бригад надвигающаяся беда «картинкой» не является. Государственные органы также ворочались крайне медленно, лишь беспокойные можайские краеведы засыпали письмами всевозможные инстанции.
Прежде чем перейти к предсказуемым «доколе», давайте я в краткой форме поведаю о том, что вообще такое Можайский кремль и почему самая пустяковая угроза его сохранности должна бы привлечь много большее внимание страны, а столицы особенно. Смотрите, сейчас будет дико интересно. Во-первых, Можайск – ни много ни мало, «священный город русских», центр древнего культа святого Николая. А во-вторых — родной брат Москвы, и его изучение может пролить свет на темные ранние страницы столичной истории. В минувшее десятилетие Можайск подарил миру целый ворох неожиданных подтверждений этим эффектным тезисам.
Согласно данным, обнародованным в 2010 году археологом Игорем Кондратьевым, началом города стало небольшое укрепление в южной части холма, у алтарей нынешнего Новоникольского собора, усадьба наместника киевских князей, задачей которого было наведение мостов дружбы с местным племенем вятичей.
Это те самые вятичи, которые стоят и в начале летописной истории Москвы – одним из них был легендарный Степан Кучка, якобы утопленный Долгоруким в том самом Поганом пруду. Вятичи прибыли в наши края с Оки, потому что принципиально не желали окняживаться и креститься. Уважали пирсинг и медведя, баловались многоженством, прятались от долгих рук Киева в глухих москворецких лесах, люто партизанили и в какой-то момент стали для окняженного внешнего мира серьёзной проблемой. По предположению академика Рыбакова, Соловей-разбойник, сидевший на семи дубах и никого не пускавший через свои лесные угодья, был именно вятичем, истинным отцом-основателем нашей столицы.
В отличие от героической былинной версии, подчинить лесных братьев силой Киеву не удалось, пришлось договариваться и строить в лесах представительства с небольшим гарнизоном и наместником. Следы именно такого «места», окруженного валом, обнаружены раскопками 2005 года. Заметим, что территория аналогичной усадьбы в московском Кремле, ныне занимаемая зданием Оружейной палаты, неизучена и поэтому можайский материал помогает нам зримо представить самою раннюю юность столицы.
Сравнение фрагментов фриза Старо-Никольского и московского Благовещенского (1416) соборов, по Г.Евдокимову.
Точно также Можайск является наглядным подспорьем в изучении несохранившихся памятников Москвы эпохи Андрея Рублева. Оба кремлевских собора, несмотря на внешность, свойственную 19 столетию, являются сложносочиненной летописью древней истории. Опять новейшие данные: в подклете Новоникольского храма в 2000-е годы обнаружена проездная арка городских ворот конца 14 столетия, возможно, близкий аналог первой каменной крепости Москвы. Тогда же реставраторами было подтверждено, что стоящий рядом Староникольский храм является не просто репликой древнего здания, разобранного в 1849 году, а содержит в себе фрагменты прежней постройки. Включая резной декор, позволяющий поставить памятник в один ряд с Благовещенским собором столицы.
Периодизация Ново-Никольского собора с наложением планов нижнего и верхнего ярусов, схема И.Кондратьева
Следующее уникальное свойство Можайского кремля состоит в том, что в старину его неспроста называли «домом святого Николая». Вероятно, в 15 веке, после целого ряда разорений пограничного города литовскими набегами, жители решили озаботиться более серьёзной защитой. Они поместили в крепости образ издревле почитаемого на Руси святого Николая Мирликийского – но не икону, а более материальную деревянную скульптуру; не в храме, а над городскими воротами; не с традиционно благословляющей правой рукою, но вложив в неё меч. Статуя сразу же обрела необыкновенную популярность, и не только в Можайске – живописный образ Николы Можайского был воспроизведен на Никольских воротах московского Кремля.
Вскоре Можайск стал центром паломничества, сюда на богомолье регулярно приезжали Государи, город обстроился огромным количеством храмов (75) и монастырей (16), в основном деревянных, погибших в огне Смутного времени – когда из города была вывезена охраняющая его статуя. Зримую память о времени расцвета града святого Николая хранят стены того же Новоникольского собора (снова открытие нашего времени): в толще поздних закладок, над древними проездными воротами обнаружена стена храма 16 века с кирпичным порталом и прочими штучками.
Вот что имеем, а теперь скорбное «доколе». Как выяснилось, апрельский обвал у подножия собора спровоцировала хозяйственная деятельность церковного прихода, проще говоря – сгребание снега на край холма (несколькими годами ранее они же нечаянно уготовили оползень в нижней части Кремля, взявшись за облагораживание осадного пруда). Сюда же приложили руку покопавшиеся в основании горы горожане, чьи дома, покрытые трещинами, ныне находятся под угрозой разрушения. Ещё в мае Минкультом было рекомендовано провести работы по стабилизации склона, но проекта до сих пор нет. Начинается новая зима. Я позвонил за подробностями осведомленному археологу Кондратьеву, и вот что он поведал:
— За эти полгода проведены предварительные инженерно-геологические изыскания, выявившие, что причины оползания холма кроются в нестабильных антропогенных наслоениях (культурный слой, насыпи валов, строительный мусор). Сейчас на склоне стоят геодезические маяки, связанные с системой GPS. Предполагается подпереть склоны снизу специальной стенкой, а их поверхность пришпилить к нижележащим стабильным материковым слоям системой свай. Всё бы ничего, только в выработке рекомендаций ни археологи, ни архитекторы-реставраторы официально не участвовали. Эти вопросы городским руководством и пользователями храмов игнорируются, словно речь идёт об укреплении обычного холма, а не заповедника с уникальными памятниками и почти неизученным культурным слоем. Каждый обвал – это сотни кубометров потерянной информации, включая деревянные конструкции древнего вала и каменные фундаменты крепости 16-17 столетий.
Совершенно привычная ситуация: хозяйственники хозяйствуют своим разумением. Вот я выше перечислил целый ряд потрясающих открытий, сделанных историками в соборах в последние годы, но проекта их реставрации по-прежнему нет. Приход ремонтирует храмы бытовым методом, без надзора профессионалов. В Староникольском соборе пол вымощен полированными плитами, а вместо стройной прежней главы установлен новый купол — вопреки запрету Минкульта. Летом я был в Можайске и собирался поговорить об оползнях с самими прихожанами, но войдя в подклет Новоникольского, увидел, что арка древних ворот используется для развески работ местных художников. И что дюбеля, на которых висят картины, засверлены в кладку 14 века. А я давно потерял охоту спорить с людьми, которые считают это нормальным – разговор всегда предсказуемый. Да ладно, четыре гвоздя забили. Ладно, профессура оползнями пугает – авось не рухнет дом самого Николы Можайского, а со временем чего-нибудь придумаем.
Кстати. Заморский путешественник Николас Витсен, посетивший Россию в 17 веке, свидетельствовал: «Когда загорелся монастырь Святого Николая и не удалось потушить огонь, многие русские сказали: «Как же так, если святой Николай себе не может помочь, как же мы сможем?» и бросили тушить». Прошло, однако, три с половиной столетия. Помощь предлагают профессионалы.
Фотографии Антона Агаркова и Игоря Кондратьева, схемы Игоря Кондратьева, Киры Борисенко, Мэлса Дехканова.
Записи
2 комментария