ЗИЛ как жертва хоккея
На территории завода ЗИЛ снесен Литейный цех – памятник промышленной архитектуры 1916 года.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.
Осип Мандельштам, 1912 год
Марина Хрусталева
В прошлую пятницу в рамках выставки АрхМосква прошел круглый стол «Сокровища ЗИЛа», посвященный ценным объектам, выявленным в ходе историко-архитектурных исследований. В анонсе события сообщалось, что «многие здания ЗИЛа имеют либо историческую ценность, либо достаточный запас прочности, что дает основания сохранить их и включить в разрабатываемый сейчас проект планировки».
На круглом столе руководитель НПО «Регулирование градостроительной деятельности на исторических территориях и территориях зон охраны объектов культурного наследия» в ГУП «НИ и ПИ Генплана Москвы» Елена Соловьева рассказывала об увлекательнейшей истории и мифологии ЗИЛа: именно здесь был Потешный дворец Петра I, здесь был пруд, где утопилась карамзинская бедная Лиза, здесь архитектор-масон Николай Львов проводил опыты возведения землебитных строений. Елена Евгеньевна подчеркнула, что ранние постройки, относящиеся к эпохе АМО (автомобильного завода, открытого Рябушинскими в партнерстве с ФИАТом в 1916 году), обязательно должны получить статус ЦГФО – ценных градоформирующих объектов. Она предложила сохранить весь фронт цехов вдоль Третьего транспортного кольца, справа и слева от жемчужины ЗИЛа – здания Заводоуправления архитектора Константина Мельникова, звезды советского авангарда.
Казус в том, что второй шедевр – Литейный цех, созданный по проекту другого мастера, инженера-конструктора Александра Кузнецова, был разрушен за несколько дней до круглого стола в ЦДХ. Это пространство могло бы поспорить и с музеем Орсе, и с галереей Тейт.
Проект редевелопмента территории завода ЗИЛ с самого начала преподносился как уникальная инициатива Правительства Москвы: пилотный проект в большой программе рекультивации промышленных зон, особенно выигрышный в связи с тем, что почти вся колоссальная территория бывшего завода находилась в собственности московских властей. В 2012 году прошел международный конкурс на концепцию перестройки ЗИЛа, победителем в нем было признано бюро «Меганом».
В марте этого года проект ЗИЛа был выставлен на форуме MIPIM в Каннах как «мега-проект Собянина». Выставленный проект заметно отличался от исходной концепции «Меганома». Отношение архитектора Юрия Григоряна к этому изменению курса представлено на сайте «Архнадзора». Можно предполагать, что сегодня существует несколько взглядов на будущее ЗИЛа: эксперты, Градостроительный комплекс и Департамент науки, промышленной политики и предпринимательства явно видят для этой территории разные приоритеты.
ШАЙБУ
В начале апреля этого года с коллегами по «Архнадзору» я попала на территорию ЗИЛа. Насколько невероятна эта удача – вам скажет любой журналист, пытавшийся прорваться туда в последние пару лет. Еще лежал снег, на дорогах по щиколотку стояла ледяная вода, резиновые сапоги промерзли за первые десять минут. Мы ходили там два часа.
Нас провел на ЗИЛ представитель корпорации ТЭН, информация о планах которой недавно появилась в СМИ. Это удивительная история. Глава корпорации, Руслан Гутнов, страстный поклонник хоккея, выступил с инициативой строительства Ледового дворца «Арена легенд» для проведения в Москве чемпионата мира по хоккею в 2016 году. Город (кто бы это ни был на самом деле) предложил рассмотреть ЗИЛ как вариант площадки. Тем более что по генплану «Меганома» передняя часть территории завода, примыкающая к ТТК, была предназначена для общественно-спортивных функций.
ТЭН вариант рассмотрел и одобрил. Город (или не город) распорядился выделить корпорации 24 га в долгосрочную аренду под застройку, без тендера. Потому что проект задуман как некоммерческий: корпорация вкладывает свои средства в необходимые городу спортивно-развлекательные объекты ради высокой идеи и без надежды на прибыль. Да и вообще, идею построить стадион мирового класса на техногенных руинах меньше чем за три года, иначе как высокой идеей не назовешь.
Вариант застройки, предложенный «Меганомом», не устроил ТЭН ввиду дороговизны и «нереалистичности». Они обратились к бюро SPEECH, один из партнеров которой, Сергей Кузнецов, однофамилец великого инженера, в прошлом году был назначен главным архитектором Москвы. Именно бюро SPEECH и его главе Сергею Чобану ТЭН заказал новый генплан «своей» территории. Якобы, он был утвержден на Архитектурном совете еще до Нового года, хотя никаких упоминаний этого в СМИ мне найти не удалось.
Представитель ТЭН сообщил нам, что они собираются сохранить здание Заводоуправления, где сейчас находится Музей ЗИЛ, и открыть там Музей хоккея. Корпуса справа и слева от него (Литейный цех 1916 года постройки и Административный корпус 1930-х годов) они предполагали сломать, чтобы вернуть «самостоятельность» внушительной постройке Мельникова и обеспечить визуальную связь между ТТК и территорией Ледового комплекса. Как мы видим, это намерение не вполне согласовывалось с рекомендациями экспертов и последними исследованиями преподавателя МАРХИ Маргариты Бассе.
Это совсем не согласовывалось с тем, что мы увидели своими глазами. Выходящий на ТТК гигантским запыленным витражом, внутри Литейный цех напоминал готический собор, ошеломляющий своим масштабом. Стройный лес квадратных железобетонных колонн взмывал на огромную высоту, смыкаясь арочными фермами. Торец каждого из трех центральных нефов замыкался большим полукруглым окном, сверху лился свет через светоаэрационные фонари – остекленную кровлю. Левый из боковых, чуть пониженных нефов, представлял собой груду искореженного металла. Его кровля обрушилась 9-го февраля под тяжестью неубранного снега. Грязь, хаос и запустение, царящие на всем ЗИЛе, не могли скрыть величественную красоту этого почти сакрального зала – храма русского машиностроения.
Существовало заключение НИИ Железобетона об аварийности этих конструкций. Эксперты отметили следы пожара, биохимическую коррозию, разрушение защитного слоя арматуры железобетонных элементов. Но это не значит, что здание, будь на то воля, нельзя было сохранить. Можно было бы провести всестороннее обследование, включающее инженерно-геологическое изыскания. Можно было бы разработать проект усиления существующих конструкций и устройство дополнительных опор и вертикальных связей. Сегодня об этом уже бессмысленно говорить.
Литейного цеха нет. Он снесен, очевидно, с ведома городских властей, и в обход положенных экспертных дискуссий.
Так проклят будь готический приют,
Где потолком входящий обморочен
И в очаге веселых дров не жгут.
Немногие для вечности живут,
Но если ты мгновенным озабочен —
Твой жребий страшен и твой дом непрочен!
Осип Мандельштам, 1912 год
Статья опубликована на http://yopolis.ru/occasion/595577/10072
Записи
7 комментариев