Рядовая застройка
Петр Мирошник
В центре города есть сотни домов, постоянно попадающих в различные списки. Их признают аварийными, подлежащими сносу из-за террористической опасности, на их месте планируют строить столь необходимые апарт-отели или они фигурируют в «плане развития территории». Всякий раз попадание в такой список грозит дому сносом, а городу — очередным протезом на месте когда-то живой ткани. Власти пребывают в уверенности, что единственный выход – отдать подобный дом инвестору с тем, чтобы взамен получить от него какую-то услугу, вроде благоустройства территории или ремонта соседнего храма.
О доме 18 по Хохловскому переулку мало сведений. Выделяется он остроугольным флигелем — строением 3, рождающим предположения о частичном сносе в 1936 году для строительства школы по соседству. Эта яркая деталь не только выделяет дом среди прочих, это еще и один из артефактов истории города, говорящих: «Было так». В данном случае речь о переулке, старую трассу которого обозначает задняя глухая стена дома. На флигель обращают внимание, он не просто курьез, он уникален: так не строили и не строят.
13 февраля в доме случился пожар — не самый серьезный, но заставляющий задуматься о его дальнейшей судьбе. Чтобы как-то повлиять на будущее дома, мы публикуем здесь некоторые сведения о его истории, сведения, позволяющие увидеть в достаточно бесформенном конгломерате построек с осыпающейся штукатуркой один из когда-то прекрасных частных домов, составляющих ткань исторического города.
Домовладение возникло после спрямления в 1830-х годах северного колена Хохловского переулка. На карте 1817 года на том месте, которое сейчас занимает 18-й дом, мы видим поворот переулка под прямым углом.
В 1831 году возникает проект спрямления, в результате которого часть соседнего участка была отрезана и присоединена к владению купца Золотарева. Другим важным результатом выпрямления переулка стал новый вид на храм Живоначальной Троицы «что в Хохлах», открывшийся с бульвара.
В качестве причины, заставившей проложить переулок по новой можно предположить восстановление Доменико Жилярди в 1830-е годы Покровских казарм, сильно пострадавших в пожаре 1812. На бульваре и на плацу перед казармами вновь закипела жизнь, участие в которой принял и новый переулок, точно сориентированный на храм. Домам же, возникавшим впоследствии по краям этой перспективы, предстояло стать неким завершающим штрихом в картине или ее рамой.
Достаточно долго участок, бывший изначально вдвое больше и включавший соседнее восточное домовладение (нынешний дом 20), не застраивался, владелец — купец Павел Золотарев — разбивает там сад, различимый в атласе Москвы 1850 года.
В 1867 году потомственная почетная гражданка В.А. Медынцева покупает участок у купца Алексея Ивановича Чичкина. В восточной части, ближе к Покровскому бульвару, начинается строительство, интересующий же нас участок остается садом.
В 1873 году по проекту А.Н. Стратилатова построен двухэтажный главный дом и хозяйственное строение необычной остроконечной треугольной формы, заполнившее неудобный острый угол (сегодня строение 3). Не сохранилось строение 2, еще одна хозяйственная постройка в юго-восточном углу участка. По описи 1907 года это одноэтажный каменный каретный сарай.
Архитектор А.Н. Стратилатов — автор зданий Пантелеевского (дома 7, 9), Казанского (дом 11), Мещанинова (дом 13) подворий в Ветошном переулке (1870-е годы), колокольни церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском (1877); в общей сложности 9 московских зданий его авторства входят в число объектов культурного наследия, охраняемых государством.
В 1878 владение разделяется на две части, и дом 18 получает адрес. Треугольная хозяйственная постройка и главный дом по проекту архитектора Д.И. Певницкого соединяются одноэтажной вставкой по линии переулка (строение 4), в которой располагалась конюшня.
В 1880 году Певницкий строит для семейства Медынцевых большой доходный дом на соседнем участке по Покровскому бульвару.
На фотографии 1882 года видна тень, отбрасываемая крышей одноэтажной постройки. Это единственная известная старая фотография, на которой присутствует даже не сам дом, а тень его флигеля, других изображений дома мы не знаем.
В 1930-е годы главный дом надстраивается до четырех этажей, декор фасадов замазывается толстым слоем штукатурки (это, кстати, позволило сохраниться белокаменным деталям), дом и надворные постройки приспосабливаются под жилье. В советское же время снесены строение 2 и брандмауэр, стоявший по южной границе участка.
Коммунальные квартиры, возникшие в то время, существуют в доме до сих пор. Сегодня в них числятся только трое прописанных жильцов и несчетное количество иностранных гостей.
Строителем и первым владельцем дома стал Василий Алексеевич Медынцев (1819 — 1881), «московский 1-й гильдии купец Кошельной слободы, потомственный почетный гражданин, из старинных купцов, торг под фирмою «В. и. П. братья Медынцевы и К» шелком и парчовым товаром. Василий Алексеевич служил старостой для приема от купеческих сказок 9-й ревизии в 1850 — 1851 гг., директором временного Ирбитского отделения Екатеринбургской конторы государственного банка в 1852 — 1855 гг., выборным от Московского купечества в 1863 — 1866 гг.»
В Третьяковке хранится его портрет 1867 года работы Виктора Алексеевича Боброва.
Василий Алексеевич строил дом для своего сына — Николая Васильевича, женившегося в конце 1860-х на дочери известного московского благотворителя Флора Яковлевича Ермакова, Александре.
Дочь Николая Васильевича и Александры Флоровны, Людмила Николаевна Медынцева, была замужем за академиком живописи, членом Товарищества Передвижных художественных выставок Алексеем Степановичем Степановым. Художник с женой жили в соседнем доме 8 по Покровскому бульвару, принадлежавшем семье, но, безусловно, постоянно бывали в доме тестя, Николая Васильевича Медынцева. Его портрет работы Степанова хранится в Тверской областной картинной галерее.
По сведениям оценочной описи 1901 года, дом был занят квартирой домовладельца. В дальнейшем дом был сдан в аренду Обществу покровительства гувернанткам и боннам швейцарского происхождения «Швейцарский очаг».
В деле кредитного общества за 1907 — 1914 годы имеется описание всех построек. О доме сказано, что «фасад его с карнизами, наличниками и другими штукатурными украшениями, цоколь облицован белым камнем».
«Комнаты оклеены хорошими обоями, потолки с лепными украшениями, в кабинете потолок обделан деревянными полированными филенками, полы паркетные дубовые и сосновые. Печи изразчатые: голландские, русские. Камины, облицованные мрамором, парадная лестница подольского мрамора, с чугунной решеткой и дубовым полированным поручнем, а другая лестница деревянная. Ванна чугунная эмалированная с подогревательной колонкой».
В примыкающих постройках располагались кладовая, погреб, конюшня и прачечная, а во дворе находился каретный сарай.
Дом пострадал от огня не только в 2013-м. Вред от пожара, произошедшего в 1915 году, был оценен в 1025 рублей. Но наибольший урон дому причинили перестройки 1930-х годов. Был уничтожен декор фасада, перестроена главная лестница, многое в интерьерах было утрачено, не говоря уже о выросших дополнительных этажах, изменивших силуэт здания.
Тем не менее помимо описей сохранились оригинальные авторские проектные чертежи А.Н. Стратилатова, позволяющие реконструировать первоначальный облик и планировку особняка. Под штукатуркой сохранились элементы изначального белокаменного декора, практически полностью сохранилась пространственная структура домовладения и по заключению историко-архитектурного обследования, проведенного в 2004 году, домовладение рекомендовано восстановить в первоначальном виде. То есть с разборкой советских дополнительных этажей, воссозданием стены по южной границе и проездных ворот.
Это одна сторона вопроса, есть и другая.
Сегодняшняя страница жизни дома выглядит примерно так же, как у огромного числа представителей «рядовой застройки» города. Соблюдение буквы закона, запрещающего снос и новое строительство, в отношении «старых домиков», находящихся в охранных зонах, но не дотянувших до уровня памятника и получающих при самом лучшем варианте статус «ценного градоформирующего объекта» или «объекта исторической городской среды», кажется властям слишком накладным. В результате появляется инвестор.
В нашем случае инвестор существует с 2005 года, и за это время его участие в судьбе дома сводится лишь к неспешному движению бумаг в недрах московского правительства. Обязываясь расселить немногочисленных жильцов и отстроить дом причта для соседнего храма, ООО «Монтро Инжиниринг» планировало «регенерировать историческую застройку» во владении 18.
Регенерировать, как известно, можно то, чего нет. Регенерировать же нечто в том месте, где стоит дом, «полностью сохранивший пространственную структуру исторического домовладения», живут люди и о котором достоверно известно, что никакой другой исторической застройки, кроме этого дома, здесь никогда не было, довольно сложно, тем не менее, цепочка бумаг, рождающих одна другую, приводит в итоге к неизбежности строительства нового многоэтажного здания с подземной парковкой.
Распоряжением правительства Москвы от 1-го июля 2005 года дом признан аварийным и подлежащим расселению. В подкрепление этой позиции есть акты экспертизы, признающие износ главного дома и строений на 72 – 75 процентов еще к середине 70-х годов XX века.
В деле имеется и акт разрешенного использования участка, с истекшим сроком годности, в соответствии с которым здесь могло быть выстроено здание фонда Русско-Черногорских традиций и культурно-информационный центр города Подгорицы в Москве («объект культурно-просветительского назначения», как сказано в документе) в 6 этажей с двухэтажным подземным паркингом. К слову в здании городского совета Подгорицы 4 этажа.
У большинства из перечисленных документов истек срок действия. У большинства, но постановление московского правительства никто не отменял. На днях жителям Ивановской горки на публичных слушаниях будет представлен проект межевания квартала, где на месте восемнадцатого дома «участок, выделенный под строительство здания переменной этажности».
Записи
6 комментариев