Архнадзор

Наталья Черняева

В этом году на конкурсе «Московская реставрация» в номинации «За лучший проект реставрации» победила работа Т.С.Борисовой — Жилой дом Зиновьева-Юсуповых, XVII—XIX вв. (Большой Афанасьевский пер., д. 24). Это событие стало и нашим праздником, и нашей победой тоже. Участники «Архнадзора» вложили в возрождение дома немало своих сил, а главное – любви…

Еще три года назад казалось, что шансов у палат Зиновьевых нет: дом, благополучно переживший три века, в нынешнем веке был выселен и доведен до состояния руины. В страшном кирпичном остове с полуобрушенными стенами  и зияющими дырами трудно было узнать старейший арбатский дом с богатым аристократическим прошлым, помнивший Зиновьевых и Юсуповых, Берсов и Толстых. Местные жители, проходившие мимо руин,  поросших кустарником, печально качали головами «Не жилец, … не жилец».

Дому не повезло: он шел в «одном флаконе» с большим инвестиционным проектом по строительству элитного жилья и был для собственника только помехой. С дома последовательно ободрали штукатурку и сняли крышу, лишили двора, хозяйственных пристроек, белокаменного крыльца. На его территории, практически вплотную к палатам, гудели экскаваторы, забивались тяжелые сваи, рыли котлован, в него дом должен был неизбежно сползти, чтобы избавить от хлопот некое ЗАО «Ластея-АРТ». Между тем у дома был статус выявленного объекта культурного наследия, и собственник обязан был провести хотя бы противоаварийные работы. Вот только он этого не делал и делать не собирался.

У заказчика восьмиэтажной «элитки» (ООО «ПИК-Инвест) все было «схвачено» и согласовано еще в начале 2000-х, незадолго до принятия московского закона № 40 «Об особом порядке регулирования градостроительной деятельности на исторических территориях г. Москвы и на территориях зон охраны объектов культурного наследия», запрещающего строительство на территории памятников. Для «элитки» места посереди арбатских переулков было маловато, а тут какое-то старье! Нельзя сказать, что у инвестора не было видов на дом на тот случай, если он все-таки не упадет: он собирался его реконструировать, потом — когда-нибудь, а пока, может, сделать из него прорабку? или офис? или просто подождать  «случайного» пожара?

Весь 2009 год мы следили за состоянием дома, писали письма и «обращали внимание компетентных органов» на бедственное положение дома, указывали на недопустимость стройки вблизи палат XVII века без проведения противоаварийных и консервационных работ, весь год мы звонили в Мосгорнаследие и слышали в ответ невозмутимое: «Собственник оформляет документы, вот-вот оформит! и тогда уж займется… а пока ведь ничего страшного не происходит… ждите…» Мы ждали и, не получая ответов на наши письма, звонили снова.  Нас вновь успокаивали: вот-вот собственник оформит документы… вот-вот начальник подпишет Акт технического состояния (он уже две недели лежит у него на столе)… и уж тогда! Между тем строительные работы на участке шли полным ходом, приближалась осень, за ней в нашей стране, как правило, наступает зима… Состояние палат только ухудшалось.

Дом уходил под зиму, открытый всем ветрам и снегам, практически без кровли (вернее, она была, но никак его не защищала: осадки лились внутрь дома – в подвал и на стены). Жизнь шла своим чередом: собственник палат испытывал «серьезные финансовые трудности» и потому никак не мог заняться противоаварийными работами, за что был, страшно сказать, оштрафован. В результате неведомая «Ластея-АРТ» канула в Лету, пришел новый инвестор, которому заново надо было оформлять охранное обязательство, подписывать новый Акт технического состояния, вновь согласовывать проект и т.д., и т.п. «Но вы не волнуйтесь, — сказали нам в Мосгорнаследии, — вот новый собственник заново все оформит, и противоаварийные работы начнутся, — скорее всего, весной!»

Инспектор был уверен, что палаты переживут еще одну зиму. Мы в этом сомневались, потому как чаще навещали палаты Зиновьевых, чем органы охраны. Мы сами мониторили состояние дома: «временная кровля находится внутри (!) стен здания, в подвале стоит дождевая вода, стены мокнут, возведенные временные перемычки и усиление сводов сделаны халтурно и  только вредят зданию, стена в грунте, призванная укрепить фундамент палат, должна держать еще и часть восьмиэтажной новостройки, никаких маячков или реперов для отслеживания технического состояния на здании нет. Вывод: здание подводится к «самообрушению» (цитата из отчета инженера-строителя, эксперта «Архнадзора» Сергея Башиянца).

Наши выезды для мониторинга палат больше походили на консилиум врачей у постели умирающего: мы щупали мокрые стены, заглядывали в дыры и проломы, проверяли ничего не подпирающие балки: устоит — не устоит? перенесет-не перенесет? переживет еще одну зиму или нет? Дом молчал. Может, тихо удивлялся: надо же, кто-то про меня помнит, кто-то обо мне беспокоится. Побороться разве еще немного?

Мы тоже не сдавались: требовали как можно скорее повысить охранный статус дома до регионального, добились личного приема в Отделе инспекции Мосгорнаследия, где нам демонстрировали горы переписки и согласований — все, кроме планово-реставрационного задания, без которого нельзя начать противоаварийные работы. Документы вещь, конечно, полезная, но тщательно составленный эпикриз не есть гарантия выздоровления больного: тут  нужны лекарства, а в данном случае нужна была срочная операция.

Но, видно, застройщикам тоже не повезло с палатами Зиновьевых: при полнейшем равнодушии людей, последовательно разрушающих памятник, а также людей, призванных его охранять, вопреки всей  логике тогдашней московской ситуации, дом боролся за жизнь — держался и не падал. Простоял до весны, дождался реставраторов! Песчинка человеческой любви попала в жернова тупой корысти, и они … остановились. Машина дала обратный ход. Без метафизики тут явно не обошлось (да простят меня наши классики)!

Теперь можно обсуждать детали реализованного проекта, важно, что предмет дискуссии остался жив. Он молодцеват, подтянут, даже премирован! Вспоминает славное прошлое и может задуматься о будущем: что ждет его в ближайшие три века?

Хорошо бы ему достались хозяева, которые будут помнить, что этот небольшой белый дом показал пример не только крепости стен, но и стойкости духа, что многие люди за него боролись, потому что очень сильно его любили. Но главное —  признавать как факт, что палаты XVII века представляют неизмеримо бОльшую ценность, чем элитный истукан, стоящий на их заднем дворе.

«Архнадзор» выражает благодарность участникам движения, которые помогали палатам Зиновьевых в их борьбе: Сергею Башиянцу, Александру Можаеву, Наталье Черняевой, Наталье Самовер, Алине Живайкиной.

Детальный отчёт о ходе исследований и реставрации последует на днях.

 Распечатать статью

Опубликовано 17 декабря 2012 в 8:30. Рубрики: Адресная книга, Будни краеведения, Другое.
RSS лента комментариев к этой записи. Вы можете оставить комментарий, или трекбек с Вашего сайта.