Хозяйственная деятельность
Наталья Самовер
Завершается реконструкция Тверского бульвара. Формально проект называется, конечно, не так радикально – «комплексное благоустройство», а как оно на само деле, судите сами. Из Распоряжения Правительства Москвы от 11 мая 2012 года № 341-р «Об утверждении проектно-сметной документации комплексного благоустройства Тверского бульвара» мы узнаем, что город планировал работы «в целях сохранения исторически сложившегося облика Бульварного кольца г. Москвы, повышения экологического состояния города и создания условий для полноценного отдыха москвичей и гостей столицы».
«Тверской бульвар – это один из символов Москвы, о котором пишут, поют и снимают кино. Наш долг — максимально сохранить его исторический облик и характер», — вторил мэрии префект ЦАО Сергей Байдаков. По мере приближения к моменту сдачи объекта, обещания сохранить исторический облик сменились уверенными утверждениями. «Основные работы связаны с реставрацией и воссозданием — практически не предполагается никаких изменений», — цитируют СМИ слова префекта.
Рассмотрим, как выглядят реставрация и воссоздание на демонстрационном участке бульвара, торжественно открытом в начале сентября.
Площадка в начале бульвара — парадный вход со стороны Пушкинской площади, место исторического расположения памятника Пушкину работы Александра Опекушина. В 1950 году любимый всей Москвой памятник был перемещен на противоположную сторону Тверской; вместе с ним переехали окружавшие постамент фонари-торшеры по проекту архитектора Ивана Богомолова, а опустевшее место на бульваре было оформлено парой новых чугунных торшеров.
Точно такие же монументальных пятиплафонные торшеры фланкируют парадные входы Яузского, Покровского и Гоголевского бульваров; в немного упрощенном виде они повторены в Новопушкинском сквере, разбитом в 1977 году. Все они являются копиями светильников, созданных архитектором Михаилом Минкусом в 1950 году для сквера с фонтаном на Пушкинской площади.
Проектируя их, Минкус поставил перед собой задачу связать новый сквер в единый архитектурный ансамбль с памятником; отсюда перекличка художественного решения его торшеров с решением фонарей Богомолова. На смену витиеватой эклектике пришла величавость сталинского «ампира», но отзвук «пушкинского» замысла нетрудно заметить в постановке фонаря на гранитный постамент, торжественно приподнимающий источник света над пылью и слякотью земли, в символах славы — литых гирляндах, и в завершении в форме классической вазы.
Тема поэзии как национальной славы, рожденная в 1880 г. на Тверском бульваре, обогащенная в 1950-м на Пушкинской площади триумфальными послевоенными мотивами, благодаря установке торшеров Минкуса в зонах парадных входов других бульваров, стала единой темой художественного оформления Бульварного кольца. В том же стиле оказались решены и менее помпезные одноплафонные фонари, размещенные на аллеях по всему кольцу.
А собственно на Тверском бульваре торшеры Минкуса неожиданно оказались своего рода памятниками памятнику; они не просто украшали вход на бульвар, а еще и напоминали о том, что именно здесь изначально располагался памятник Пушкину со своими старинными фонарями – источником вдохновения советского архитектора.
Сегодня все исторические светильники Тверского бульвара уничтожены. Торшеры Минкуса, скорее всего, отправились в металлолом; на их мощные постаменты вскарабкались худосочные произведения безымянного современного мастера, стилизованные «под старину».
Новые фонари закуплены у компании «Архимет», снабжающей типовыми изделиями всю страну от Калининграда до Владивостока. Вдоль бульвара место послевоенных фонарей заняли одноплафонные светильники из той же серии. Точно такие же украшают двор элитного жилого комплекса «Четыре солнца» на Большой Татарской.
Трудно сказать, что это значит – то ли придомовой территории комплекса «Четыре солнца» таким образом придан «исторический облик», то ли Тверской бульвар оформлен в стиле придомовой территории московской «элитки»…
В этой связи нельзя не процитировать замечательный диалог, который состоялся в блоге префекта ЦАО Сергея Байдакова между самим префектом и архитектором Борисом Кондаковым:
Б.К: Уважаемый Сергей Львович! Вчера на Пушкинской площади в начале бульвара были замечены новые фонари сомнительного качества «под старину» вместо послевоенных оригинальных, великолепных ампирных фонарей. Как это расценивать, если Вы говорите, что никаких существенных изменений в архитектурное оформление вноситься не будет? Надеюсь, то же самое не коснется остальных высококлассных элементов послевоенного благоустройства работы таких мастеров, как Г.И. Луцкий.
С.Б.: Фонари на протяжении всего времени, что существует бульвар, менялись неоднократно, в том числе и в советское время, и не являются предметом охраны. Выбор был сделан из того ассортимента, что предлагает сегодня рынок. Поэтому если вы считаете, что фонари были историческими, то глубоко заблуждаетесь.
Б.К: Нет, я как раз не заблуждаюсь, а наоборот. По закону, все объекты старше 40 лет уже представляют историческую ценность и являются как минимум объектами среды. В данном случае мы имеем дело с фонарями авторской (небезымянной) работы и об этом говорят же развешанные по бульвару плакаты, да и еще представляющими художественный интерес. Ну, это уже мое скромное мнение как бы дилетанта.
В существующей логике, отдельные аутентичные (исторические, подчеркиваю!) объекты убираются, чтобы быть замененными «историческими» из «рыночного ассортимента» (это из икейного, что ли?). Подобную же логику мы видели в Парке Горького чуть ранее, когда оригинальные сталинские фонари 1950-х менялись (ну, они же не всегда там стояли, значит, они не исторические) на рыночные типа «Виконт», потому что они как бы похожи… а чего заморачиваться-то? Но сейчас в ЦПКиО пришло мудрое руководство, и они прислушались к реставраторам, и решили оставить фонари, и даже отремонтировать их. И, вообще говоря, Бульварное кольцо — охранная зона, поэтому я и спрашиваю про проект реконструкции. И еще: где можно посмотреть проект реставрации?
С.Б.: На открытии после реставрации.
Вот так. Сказал — как отрезал. Потому что не дело обычным гражданам навязывать руководству свои субъективные вкусы, да еще и ссылаться при этом на законы, ибо давно уже сказано другим крупным чиновником: «Только в государственной службе познаешь истину!»
Впрочем, раздражение префекта можно понять. Чуть ранее в том же блоге он уже разъяснял москвичам, что именно планируется сделать с Тверским бульваром: «Как я уже говорил, не будет никаких экспериментов с дизайном, новых памятников или иных объектов. Принципиальные новшества — автоматическая система полива и увеличение освещенности, установим классические светильники и торшеры нового улучшенного дизайна».
То есть то, что многие москвичи по недопониманию восприняли как уничтожение исторического облика бульвара, на самом деле представляет собой «улучшение дизайна».
Улучшение дизайна общественных пространств – любимое занятие властей нашего города. Такому нетворческому занятию как ремонт они предпочитают масштабную реконструкцию с освоением солидных бюджетов. Считаться с особенностями исторической городской среды, советоваться со специалистами и уж тем более предварительно представлять проект общественности в таких случаях не принято. И никаких экспериментов! Все делается сразу набело, решительно и без малейших колебаний. Начало этому процессу положил еще Юрий Лужков, радикально улучшив дизайн Манежной площади у самых стен Кремля. С тех пор улучшители развернули свою деятельность по всему историческому центру. Вот недавно та же префектура ЦАО попыталась улучшить дизайн мощения на улице Баррикадной. Еле отбились. Теперь улучшен Тверской бульвар, развернулись работы на Кузнецком мосту. Все меньше и меньше остается в Москве неулучшенных мест, которые пока еще можно узнать.
Но Бульварное кольцо как-то особенно жалко.
7 сентября 1947 года – ровно за 65 лет и один день до презентации демонстрационного участка «улучшенного» Тверского бульвара — Москва торжественно отпраздновала свое 800-летие. Это был второй праздник Победы: выживший и победивший врага город, обратясь к своей истории, праздновал праздник жизни. Еще свежа была боль утрат, еще не высохли слезы о погибших. Москва отоваривала карточки, донашивала гимнастерки и довоенные платьица, но именно тогда, вопреки всему, было принято решение украсить ее пышным венком бульваров. За несколько лет в конце 1940-х московские бульвары приобрели тот вид, к которому мы привыкли. Единое художественное решение малых архитектурных форм – оград и гранитных тумб, чугунных фонарей и скамеек — превратило их в стилистически целостный ансамбль.
Бульварное кольцо было самым масштабным градостроительным памятником Победе, реализованным в Москве и до недавнего времени сохранявшемся хоть и в запущенном, но в почти неискаженном виде.
Этот памятник по частям уничтожается на наших глазах. Делает это сама городская власть за счет средств городского бюджета.
«Но позвольте! – воскликнет постоянный читатель сайта «Архнадзора», искушенный в тонкостях охраны памятников. – Ведь Бульварное кольцо – памятник садово-паркового искусства, объект культурного наследия регионального значения. Его подлинность и исторический облик охраняются государством, для него должен быть определен предмет охраны, работы на любой его части должны быть согласованы Мосгорнаследием». Совершенно правильно. И здесь начинаются загадки.
Летом 2011 года город объявил конкурс на разработку проектно-сметной документации комплексного благоустройства Тверского бульвара. Заказчиком выступило ГУП «Генеральная дирекция по ремонту и эксплуатации дорог, благоустройству и озеленению Центрального административного округа г. Москвы». Конкурс был ориентирован на субъекты малого предпринимательства.
Как ни странно, престижный городской заказ не вызвал у малого бизнеса интереса. Единственным участником конкурса стало никому не известное ООО «Риллен» — с ним и был заключен госконтракт. Отважный субъект малого предпринимательства принял на себя обязательство в срок не более 15 рабочих дней с момента заключения госконтракта провести весь комплекс предпроектных изысканий, параллельно разрабатывая проектно-сметную документацию на реконструкцию дорожек, системы освещения, полива, реставрацию чугунной ограды, установку детских площадок и озеленение бульвара. На эту основную работу проектировщика отводилось не более 20 рабочих дней с момента заключения госконтракта. Учитывая сложность подготовительных работ и объем документации, которую необходимо было разработать, неудивительно, что желающих заняться этим на предлагаемых городом условиях оказалось так мало. Удивительно, что на это вообще кто-то решился.
Разгадку феномена ООО «Риллен» находим в комментарии генерального директора этой компании Любови Илленко, данном газете «Известия». Проект, по ее словам, вовсе не создавался ударными темпами за двадцать дней, а был разработан еще два с половиной года назад. Остается только сделать вывод, что городской конкурс представлял собой фикцию, рассчитанную на заведомо известного победителя, чем-то особенно милого сердцу заказчика.
Подобное эксклюзивное положение, безусловно, обязывает. Однако публично взять на себя ответственность за собственные проектные решения руководство «Риллена» оказалось неготово. После того как группа местных жителей и краеведов обратилась в мэрию с претензиями относительно изменения исторического облика бульвара и, в частности, по поводу исчезновения подлинных фонарей, Людмила Илленко поспешила заявить, что проект предусматривал «точно такие же элементы благоустройства, что были на бульваре до сих пор, вплоть до материалов и веса». «Все отступления – на совести исполнителей», — открестилась проектировщица. Странно прозвучала эта беспомощная ссылка на произвол исполнителей в устах главы организации, осуществляющей авторский надзор за реализацией проекта. Тем более странно, что информация о закупке современных фонарей в соответствии с разработанной самим «Рилленом» проектно-сметной документацией, доступна всем желающим в составе конкурсной документации на сайте госзакупок . Но удивляться неспособности отличить серийные изделия фирмы «Архимет» от авторских работ середины прошлого века в данном случае не стоит, поскольку ООО «Риллен», по всей видимости, никогда ранее не имело дела с историческими объектами. Информации о наличии у него опыта реставрации памятников садово-паркового искусства или вообще какой-нибудь реставрации, равно как и информации о наличии у него реставрационной лицензии обнаружить не удалось. Впрочем, конкурсная документация и не содержала требования наличия у исполнителя какой-то особой квалификации и лицензии. Техническое задание на проектирование было сформулировано таким образом, что только название объекта – Тверской бульвар – напоминало о том, что речь идет о работах, затрагивающих памятник регионального значения.
В состав необходимых исследований, предшествующих проектированию, вошли исследования грунтов и дендрологические изыскания, но никаких исторических изысканий «Риллен» делать не заставляли. Таким образом, полнейшее неведение проектировщика в вопросах, касающихся истории Тверского бульвара, если не простительно, то, во всяком случае, понятно.
Лишь дремучим невежеством может быть объяснено шокировавшее многих изменение вида площадки, на которой когда-то стоял памятник Пушкину. Фигурное мощение, художественными средствами обозначавшее местоположение памятника и его фонарей, представляло собой изящный культурный жест – своего рода извинение властей города за ошибку, совершенную их предшественниками в 1950 году. Это перекрестье служило обязательным объектом показа для всех экскурсий по району Пушкинской площади. Только, видно, мало провели экскурсий и не тех, видно, экскурсантов водили. Проектировщик и городской заказчик единым махом разделались с памятью места, которая явно ни о чем не говорила им обоим. Сегодня на месте мемориального знака – безжизненная поверхность гранитной брусчатки.
Декоративное покрытие, выполненное в недавнее время, находилось в хорошем состоянии и совершенно не нуждалось в замене. Новое мощение на его месте уложено кое-как. Так оно выглядело в день торжественного открытия демонстрационного участка бульвара:
Прошедшие с тех пор дожди забили грязью щели между камнями, но им не смыть неряшливые разводы белого герметика на гранитных бортах клумб – творческий вклад в обезображивание бульвара, внесенный выполнявшим работы подрядчиком.
Стоило префектуре ЦАО в начале сентября предъявить москвичам первый участок бульвара, как упреки посыпались со всех сторон. Префектура защищалась, ссылаясь на то, что проект получил согласование Департамента культурного наследия Москвы.
Чистая правда. Согласование выглядит так:
Согласовав проект ООО «Риллен» «в рамках хозяйственной деятельности на территории Тверского бульвара», Мосгорнаследие фактически умыло руки, как если бы речь шла о рутинном кошении газонов или мытье запылившихся плафонов фонарей. Эта формулировка выводит все происходящее на территории памятника за рамки регулирования, обязательного для объектов культурного наследия.
Статья 35 Федерального закона «Об объектах культурного наследия» запрещает на территории памятника проектирование и проведение любых работ, за исключением работ по сохранению данного памятника. «Работы по сохранению», включая ремонт и реставрацию, как известно, в обязательном порядке контролируются органами охраны памятников. Однако та же статья разрешает «хозяйственную деятельность, не нарушающую целостность памятника или ансамбля и не создающую угрозы их повреждения, разрушения или уничтожения». Вот тут-то и кроется подвох.
Возможно, городскому заказчику казалось, что он ловко обошел требования закона, оформив свои действия на Тверском бульваре как обычную хозяйственную деятельность. Это избавило его от необходимости заниматься сложными исследованиями, сопровождающими любую реставрацию, пользоваться услугами лицензированного проектировщика, проводить историко-культурную экспертизу проекта и сдавать выполненные работы специалистам Мосгорнаследия. Мосгорнаследие, поддержав эту игру, тоже минимизировало собственные усилия.
Но как согласовать это с прописанным в техзадании требованием осуществлять разработку проектных решений на основании планового (реставрационного) задания Мосгорнаследия? Подобные задания выдаются органом охраны памятников заказчику именно на работы (в том числе научно-проектные) по сохранению объектов культурного наследия, а вовсе не на рутинную хозяйственную деятельность. Было ли в действительности выдано Мосгорнаследием такое задание, какие требования и ограничения в нем содержались – неведомо, но итоговый результат оказался гораздо более похожим на масштабный вандализм, нежели на сохранение наследия.
Но на этапе проектирования странности не закончились.
При проведении следующего конкурса – собственно на выполнение работ по комплексному благоустройству Тверского бульвара, от подрядчика, претендующего на госконтракт, все-таки потребовали наличия реставрационной лицензии, хотя проект, на основании которого ему предстояло работать, не имел ничего общего с реставрацией. Приемки выполненных работ Мосгорнаследием техзадание также не предполагало. Да и что там принимать? Результаты хозяйственной деятельности?..
После уничтожения послевоенных фонарей следовало ожидать, что с лица земли будут стерты и все остальные малые архитектурные формы Тверского бульвара, однако гранитным вазонам – ровесникам злосчастных торшеров Минкуса, неожиданно повезло. Несгибаемые пушкинисты из префектуры ЦАО почему-то пощадили произведения сталинского «ампира», хотя рынок наверняка мог предложить им замену, не менее достойную, чем та, что была найдена фонарям.
Вазоны на Тверском бульваре не просто сохранены, они даже носят на себе следы реставрации – в том специфическом понимании смысла этого слова, которое свойственно крепким хозяйственникам нашего города. Теперь «ухоженность» этих малых архитектурных форм издалека бросается в глаза.
Расколотое каменное основание заменено на новое — другого сорта гранита, но похожего цвета. Швы промазаны герметиком контрастного цвета – вероятно, кому-то показалось, что так наряднее. Но самое остроумное решение горе-реставраторы применили при работе с металлом. Утраченные элементы литых гирлянд, обрамляющих верхнюю часть обоих вазонов, докомпонованы распиленной вдоль водопроводной трубой, на поверхность которой с помощью сварки нанесены косые штрихи, имитирующие листики гирлянды. Издалека даже похоже. И мало ли, что листья сохранившейся части гирлянды направлены в одну сторону, а штрихи – в противоположную. Не придирайтесь! Главное, что покрашено аккуратно.
Таковы основные итоги бурной хозяйственной деятельности, охватившей минувшим летом объект культурного наследия регионального значения – Тверской бульвар.
Но ведь даже хозяйственная деятельность на памятнике, согласно закону, обставлена некоторым ограничениями. Она, напомним, не должна нарушать целостность памятника или ансамбля и не должна создавать угрозы их повреждения, разрушения или уничтожения.
Проблема в том, что, по букве закона, охраняемым памятником являются только те части и характеристики исторических объектов, которые включены в официально установленный предмет охраны. Именно предмет охраны должен оставаться неизменным в процессе хозяйственной деятельности на памятнике. Беда в том, что подавляющее большинство наших памятников установленного предмета охраны не имеют. Увы, о наличии предмета охраны у Бульварного кольца, с 1978 года имеющего статус памятника садово-паркового искусства, ничего не известно. А коли нет предмета охраны, невозможно провести формальную грань, за которой невинная хозяйственная деятельность превращается в злостный вандализм.
Что касается отдельно взятого Тверского бульвара, то единственным источником информации о его предмете охраны является все тот же префект ЦАО Сергей Байдаков. Если верить ему, в предмет охраны бульвара включены чугунные ограждения, но не включены малые архитектурные формы, в том числе фонари. Если верить… Хотя как-то не верится. Но как бы то ни было, ставя себе в заслугу сохранение оград, префектура агрессивно настаивает на своем праве уничтожить исторические фонари «для максимального сохранения исторического облика и характера бульвара».
Полноте! Никогда в истории Тверского бульвара не было момента, когда в его облике «сталинские» ограды сосуществовали бы с «пушкинскими» фонарями. Возникновение подобного химерического образования, слепленного из произвольно подобранных элементов, — продукт сугубо нашего времени, эпохи слабого государственного контроля и разнузданного освоения бюджетных средств.
Проектирование обошлось городу в 9,6 миллиона рублей. Работы по реализации проекта, включая закупку 94 новых светильников – более чем в 330 млн рублей. За эти деньги по объекту культурного наследия был нанесен столь мощный удар, подобного которому Тверской бульвар не переживал с момента переноса памятника Пушкину.
Финальный – уже символический — штрих в образ реконструкции бульвара внесло новое озеленение. Крупномерные саженцы колоновидного дуба (Quercus robur Fastigiata) и сирени-венгерки (Syringa josikaea) стоимостью десятки тысяч рублей, воткнутые в землю уже мертвыми, но еще покрытыми увядшей листвой, к сегодняшнему дню окончательно превратились в сухие веники. Зато больные и полузасохшие старые деревья остались на своих местах, что, несомненно, позволит префектуре уже в следующем году возобновить хозяйственную деятельность по озеленению Тверского бульвара.
И все же чудеса бывают. У свежеокрашенной ограды незаметно притулился самый старый (не считая Пушкинского дуба) объект бульвара — поврежденный, но не уничтоженный улучшителями. Жив, курилка! Чугунное чудо-юдо, диковинный металлический гриб, проросший из пропитанной автомобильными выхлопами почвы бульвара, — вытяжное устройство первой московской канализации, пущенной в эксплуатацию в 1898 году.
Этот объект появился на Тверском бульваре тогда, когда его уже украшал опекушинский памятник. Он видел революционные бои и военные бомбежки, был свидетелем сноса Страстного монастыря и послевоенного расцвета бульвара, перепланированного по проекту Виталия Долганова и украшенного чугунным литьем Георгия Луцкого. При нем памятник переехал, а на его месте появились монументальные торшеры и вазоны. Он видел блеск и славу Тверского бульвара. Сегодня к его богатой исторической памяти добавилась новая страница — постыдная.
Записи
24 комментария