Археология Зарядья
Судьба Зарядья по-прежнему неопределённа, продолжаются споры о том, чему в нём быть, а чему быть не должно. Наверняка пока можно сказать только одно: в нём есть уникальная археология, и станет ли она гордостью завтрашнего Зарядья, решается сегодня. Если об археологах вспомнят за полгода до начала строительства — будет как всегда. Если теперь начать работу над опорным планом и положить его в основу проектирования — мы сможем получить археологический парк, подобных которому в Москве ещё не было.
На «АрхМоскве-2012» состоялся диспут с участием известных археологов Татьяны Пановой, Игоря Кондратьева и Владимира Дукельского. Видео этой беседы обнародовано сайтом «Друзья Зарядья», а мы предлагаем изложение её ключевых моментов — с картинками и разговорами.
Археология, музеефицированная «in situ» — на своём месте — давно стала украшением многих городов Старого и даже Нового света. Опыт Москвы в этом смысле только начинается, ибо городская археология в ХХ веке носила случайный, и как правило, драматический характер. Многие знаменитые открытия одновременно являются напоминанием о ещё более знаменитых утратах.
1. Дворец съездов. В 1960 году проводились археологические работы в котловане Дворца съездов (руководители Н.Воронин и М.Рабинович), на месте, где в середине 12 века стояла первая деревянная крепость, а в 17 веке располагалась женская половина Государева двора. Вся стройка КДС уложилась в 18 месяцев, археологи успели заложить лишь несколько шурфов, но тем не менее, обнаружили и фрагменты конструкций стен детинца, и каменное основание дворца царицы Натальи Кирилловны. Для того чтоб понять соотношение раскрытого и утраченного культурного слоя, сравните фото стройплощадки и раскопанные квадраты на схеме А.Векслера. Схема показывает наложение шурфов на план царицыного двора, занимавшего около двух третей площади котлована.
Комментарий Владимира Дукельского: По счастью, часть территории детинца оказалась за пределами котлована. Если приглядеться, то сразу за Троицкими воротами, в брусчатке мостовой напротив КДС читается небольшая ложбинка — это и есть след древнего вала.
2. Исторический проезд и Манежная площадь. Первыми масштабными, организованными (хотя также сильно ограниченными во времени) археологическими исследованиями в центре Москвы принято считать известные раскопки рубежа 1980-90-х годов в окрестностях Кремля. В 1987 г. при инженерных работах в Историческом проезде были задеты фундаменты снесенных в 1930-е Воскресенских ворот Китай-города. Работы удалось приостановить, в срочном порядке были проведены исследования основания ворот, Иверской часовни, деревянных построек 13-17 вв., береговых укреплений Неглинной. Возможность консервации археологических фрагментов не обсуждалась — как правило, на практике памятники археологии существуют лишь до момента их исследования.
Комментарий Игоря Кондратьева: Изначально предполагалось лишь то, что для удобства танков под брусчатку будет по-быстрому подведена бетонная плита, и была трёхдневная готовность, поскольку дело шло к майским праздникам. Но когда открылись ворота, деревянные мостовые — Москва вдруг проснулась и повалила в Исторический проезд, и это даже не сравнимо с современными белыми лентами, москвичей было не остановить ничем. И пошли срубы, берестяные грамоты, браслеты стеклянные. Это была работа Сергея Заремовича Чернова, и его можно считать родоначальником современной активной московской археологии, потому что именно тогда город впервые задумался о создании специальной археологической службы. Одновременно был приостановлен проект, согласно которому бетонными плитами должна была быть вымощена вся Красная площадь, благодаря чему она продолжает оставаться одним из самых драгоценных объектов археологии будущего.
При раскопках на Манежной площади 1993-97 гг. ситуация была несколько иной. Проект строительства торгового центра не предусматривал сохранения каких-либо находок in situ. В ходе работы открылись исключительно зрелищные фрагменты построек 17-19 вв. — Воскресенский мост, подвальные этажи снесенных в 1930-е гражданских построек. Археологи обращались к городским властям с просьбой о пересмотре проекта для музеефикации части раскопа на улице, либо в интерьерах ТЦ. Однако единственной сохраненной постройкой в результате остался белокаменный фрагмент Воскресенского моста — впрочем, и он был разобран и перенесен на новое место.
3. Раскопки конца 1990-2000-х: Гостиный двор, Манеж, Опричный замок. Наиболее известные работы недавнего времени в центре Москвы демонстрировали тот же подход: независимо от того, что будет обнаружено в процессе раскопок, проект нового строительства уже согласован и не подлежит изменению. Внутри прямоугольника Гостиного двора был вскрыт квартал с деревянными улицами и усадьбами 15-16 вв., под полом Манежа открылась трасса древней Тверской дороги (до конца 15в. она брала начало от Троицких ворот Кремля). Находки были тщательно изучены и, как обычно, демонтированы.
На территории так называемого Романова двора (позади здания Журфака МГУ на Моховой улице) с 1996 по 2002 год велись поиски Опричного дворца Ивана Грозного. На раскопки было отпущено достаточно времени — работы велись даже зимой, в обогреваемых павильонах. В числе прочего, были обнаружены следы поселения 12 века и Монетного двора времени Медного бунта. Но самой интригующей находкой стала дюжина кирпичных печей, которые изначально были трактованы как надворные варочные (кухня Опричного двора). Сейчас многие специалисты склоняются к тому, что это были основания домовых печей, а стало быть, археологи обнаружили непосредственные остатки грозненского дворца – «главного фантома московской археологии».
Комментарий Игоря Кондратьева: Печи эти не могут быть варочными, поскольку они совершенно не соответствуют традициям русской кухни. Археологами изучено несколько кормовых дворов (например, в Коломенском), все они устроены совершенно не так. А изразцовые печи на кирпичном основании калориферного типа известны в Западной Европе с 14 века. У нас они редко встречаются (но кстати, в том числе и в Зарядье), поскольку были только в самых элитных, немногочисленных постройках. Вполне вероятно, что «глаголь», в который вписывались печи, найденные на Романовом дворе, очерчивал контуры деревянного дворца Ивана Грозного.
Теперь можно лишь пытаться представить, какой интереснейший музей, посвященный важнейшей странице русской истории, мог бы появиться на этом месте. Застройщик нашел возможность для сохранения лишь одной печи в коридоре бизнес-центра.
4. Подол. В 2007 году в связи с строительством технического объекта в Нижнем Тайницком саду Кремля были заложены два раскопа, вскрывшие средневековый культурный слой со множеством деревянных построек. Они образовывали целую улицу с погребами жилых домов 15-16 столетий, хорошей сохранности. Работы были проведены в высшей степени профессионально, хотя археологам, как обычно, был предъявлен уже готовый проект строительства. Однако итог всё тот же: древние постройки изучены и демонтированы.
Комментарий Татьяны Пановой: Конечно, у всех возникали мысли о музеефикации такого участка средневекового города, но решение о строительстве на этом месте было принято изначально. Мы отправили несколько срубов в запасники музеев Коломенского, один из них сейчас можно видеть в их экспозиции. Недавно я побывала в белорусском заповеднике Берестье, и в принципе очевидно, что подобная, и гораздо более масштабная экспозиция могла бы быть устроена на Подоле. Но только тогда, когда задачу будут определять исследователи, а не строители. После того, как несколько месяцев назад был ликвидирован археологический отдел музеев Кремля, мы вообще не можем выступать с официальными инициативами.
5. Осуществленная консервация. Первым археологическим памятником, раскрытым в Москве in situ стало основание Варварской башни Китай-города (1960-е). В 1985-87 гг. там же, на Варварке, был устроен первый московский подземный археологический музей в усадьбе Романовых. Центр его экспозиции — основание печи, аналогичное упомянутым выше печам Опричного двора (на месте Опричного в 17 столетии располагался другой двор тех же Романовых, отсюда некоторая путаница в названиях). В начале 2000-х в Театральном проезде устроено экспонирование фундаментов церкви Троицы в Полях 16 века — впервые на открытом воздухе. Экспертам стоило немалых трудов добиться пересмотра проекта строительства торгового центра, частично накладывавшегося на памятник. В последние годы к этому списку прибавились археологические объекты на территории Царицынского дворца.
Комментарий Владимира Дукельского: Немногие знают, что объект, подобный Варварской башне, мог бы существовать и в переходе верхнего входа на эту станцию, у Политехнического музея. Он упирается ровно в то место, где до 1930-х стояла башня Ильинских ворот Китай-города. Их белокаменное основание закрывали плиткой на моих глазах. Их можно было сохранить так же, как и Варварские, но не было такого распоряжения. Был задан вопрос: есть ли у вас кто-то, чтобы поддержать это на уровне Гришина, тогдашнего первого секретаря горкома партии, прямо сейчас? Нет — тогда заделываем. Но те, кто сейчас идут по переходу, могут иметь ввиду — Ильинские ворота всё ещё здесь.
Первый опыт сохранения крупномасштабного памятника археологии под строящимся зданием мы скоро сможем наблюдать в подцерковье нового собора Зачатьевского монастыря, работы близятся к завершению. Неоготический собор 1806 года был разрушен в 1930-е. В начале 2000-х было принято решение не о воссоздании, но о строительстве на его месте нового храма в «русском стиле». Раскопки выявили хорошо сохранившееся основание не только здания начала 19 века, но и предшествующих ему построек 16-17 вв. Новое здание поставлено на опорах, не затрагивающих старые фундаменты, которые станут главным экспонатом археологического музея.
Комментарий Татьяны Пановой: В 1970-е годы главный архитектор музеев Кремля Владимир Иванович Федоров мечтал показать довольно масштабные остатки Успенского собора начала 14 века, устроив такие стеклянные окна в полу нынешнего храма. Этого так и не произошло, но стены времени Калиты сохраняются, подняв пару плит можно по лестнице к ним спуститься. Теоретически, история может быть экспонирована, как это делается во многих древних соборах Европы.
6. Зарядье.
История исследований. Первые раскопки на территории Зарядья проводились в 1946 — 1961 гг. под руководством М.Г. Рабиновича, Р.Л. Розенфельда, Д.А. Беленькой. Была изучена лишь небольшая часть котлована, но и она дала богатейший материал, подтвердивший заселение этой территории с домонгольского времени. В 1980-е в Зарядье работали С.З. Чернов и А.Г. Векслер, с 2006 г. работы ведёт Столичное археологическое бюро. Было заложено несколько пробных шурфов, которые подтверждают хорошую сохранность средневекового культурного слоя на 25-30% территории вне подвалов «России».
Игорь Кондратьев: Коль скоро эта территория зачищена, появляется множество проектов её обустройства, включающих подземную урбанистику, чтобы максимально спрятать под землю стоянки и коммуникации, чтобы парк был парком. Но если заранее, на этапе эскиза и концепции, не брать в расчёт археологию, мы натолкнемся на противоречия меж тем, что задумано проектировщиком, и тем, что найдено в процессе строительства. И в нашем мире, где инвестиции играют огромную роль, скорее всего, победят инвестиции. И мы получим вторую Манежную площадь. Поэтому в основе работ по Зарядью должен лежать архитектурно-археологический опорный план, который будет включать в себя данные прошлых исследований, изложенные на языке понятной проектировщику графики. Крайне важно начать работы по его созданию уже сейчас, несмотря на отсутствие финансирования. И уже сейчас продолжать раскопки, чтобы видеть структуру будущего археологического парка, прежде всего — Китайгородскую стену.
Стена. Исследователь Зарядья И.И. Казакевич говорила: «Обратите внимание, что та стена, которая стояла до 1950-х по набережной и проезду, – поздняя, это перестройка 18-19 века. А подлинная кладка 1530-х и теперь сохраняется ниже уровня земли, так же как и нижние этажи башен. Так что стена не исчезла, она есть, она просто ждет». Для сравнения: исследования южной стены Кремля показали, что её основание, включающее кладку 14 столетия, продолжается на 6 метров от нынешней поверхности с внешней, и на 10 с внутренней её стороны. Точно так же была устроена Китайгородская стена, срезана её видимая часть, но около трети высоты сохраняется под землёй. Башни Китайгородской крепости имели один, а иногда два подземных яруса, их сохранность хорошо отражает археологическая схема Владимирских ворот на Лубянской площади. Также, упомянутая выше стена Варварской башни в переходе на Славянской площади — не фундаментная, за ней таится помещение, никогда не открывавшееся для исследователей.
Игорь Кондратьев: Пример сохраняющихся под землёй фрагментов китайгородской фортификации – Никольские (Владимирские) ворота, которые спрятаны за стеной перехода — потому он и такой кривой. Сначала, когда строили метро, там делали всё без археологов, и в результате дважды погибали строители. Сначала на Остоженке, в память о чем она и носила имя Метростроевской. А второе ЧП произошло здесь, когда вскрыли основание Владимирской башни, а оттуда хлынула вода и затопила шахту, где сейчас эскалаторы, в считанные секунды. И вот тогда обратились к археологам, историкам, к Сытину в том числе. Башню в результате, забетонировав, обошли стороной, поскольку воду унять никак не удавалось. Экспонирование нижнего яруса башни теоретически возможно, точно так же можно показать стену во всем известном переходе меж бывшим «Детским миром» и Никольской. Точно так и в Зарядье: по обе стороны стены накопился культурный слой, который может нам представить прекрасное музейное пространство, основой которого будет сама стена с её прекрасными кирпичными фасадами и каменным основанием, с арками, слухами и прочими красотами. Она лежит прямо под асфальтом и имеет высоту 5-6 метров.
При этом необходимо иметь ввиду, что угловая Круглая башня и часть стены по Москворецкой набережной выступают на нынешнюю проезжую часть, что пока не позволяет говорить об их воссоздании на прежнем месте. Зато экспонирование подземелий совершенно реально.
Древние каменные постройки. На территории Зарядья, бывшего одним из самых богатых посадов древней Москвы, сохранялось множество каменных палат. Уцелело четыре здания 15-17 вв. вдоль Варварки, известно ещё около десяти, снесенных в 1940-е, безусловно, существовали и другие позабытые памятники. Раскопки конца 1950-х открыли белокаменный подклет 16 столетия, по архитектуре близкий подвалу Английского двора. До сих пор вне стилобата могут частично сохраняться и другие древние постройки, в частности, Мытный и Монетный дворы. Археологический потенциал места подчеркивает и недавнее открытие подклета церкви Варвары начала 16 века, прекрасно сохранившегося ниже уровня земли на высоту трёх метров.
Владимир Дукельский: Если вам кажется, что археолог радуется, когда находит архитектурные фрагменты в раскопе, то это не так, с ними сложнее всего, их надо расчищать, укреплять, думать, сносить их или не сносить, чтобы пройти раскоп до материка, и так далее. Архитектура для археолога — горе горькое. И вообще, не забывайте, что археологию города не зря сравнивают со старым ватным одеялом. Представьте, какие земляные работы постоянно велись вокруг такой гостиницы — культурный слой сохраняется меж ними отдельными кусочками.
Дерево. Низинное Зарядье очень быстро прирастало культурным слоем, особенно после строительства Китайгородской стены — сюда стекали дождевые и талые воды с верхней стороны Варварки. Например, во дворе Романовых зафиксированы отложения мощностью 8 метров. Раскопки 1946-50 гг. открыли остатки срубов, мостовых и оград усадеб 12 — 17 столетий. Археологи подтверждают наличие хорошего, мокрого слоя в восточной части Зарядья и вероятную сохранность домонгольских отложений в северной. Возвращаясь к упомянутым выше исследованиям Кремлёвского подола, надо иметь ввиду проблему возможной консервации подобных находок и на территории Зарядья.
Музеефекация памятников археологии в рамках паркового проекта.
Владимир Дукельский: На сегодняшний день в Зарядье есть только археология и нет более ничего (даже стилобат — тоже часть археологии, учитывая его происхождение, он же не под гостиницу делался). И абсолютно правильно вести проектирование, отталкиваясь от неё, как от базового элемента. Избрать стратегию, которая позволит сделать археологию доступной для восприятия и понимания. Мы профессионалы, мы можем восхищаться: «Ах, как здесь красиво провалились камушки», но для нормального человека все эти камушки — мусор, за редчайшим исключением. Очень непросты отношения музея, науки и дальнейшего потребителя. И тем не менее, только что европейским музеем года был признан испанский город-дворец Мадинат аль-Захра. В Европе каждый год пишутся экспертные доклады по положению дел в культуре каждой страны, и как вы думаете, какой пункт следует первым? Археология, которая у нас существует только как наука, а не как культурная пракитка.
В той же аль-Захре отработана идеальная схема: единая технологическая цепочка от раскопок до возвращения объектов в среду после исследования и консервации. Это целая фабрика, где музей является лишь одним из звеньев. Решение проблемы Зарядья возможно только в рамках подобной, ещё более сложной и технологичной системы. Зарядье может стать полигоном, где будет отработан весь путь от исследования памятника до его возвращения в среду культурного использования в современном мегаполисе.
Игорь Кондратьев: Вопрос археологии Зарядья является сегодня вопросом стратегическим. Территория стоит пустая уже семь лет и мы стремительно движемся к ситуации, определенной словами незабвенного премьера: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Если об археологах вспомнят перед самым началом работ, проще никому не будет. Питерский опыт несостоявшегося строительства Охтинской башни показал, что при неорганизованности процесса даже затраты сотен миллионов рублей на археологию не приводят к нормальным результатам. Изначально не было материалов, которые бы определяли особенности этого участка. В результате башня, которую сами знаете, с каких верхов пропихивали, обломала зуб о земляные бастионы, построенные шведами. Также и здесь: археология — основа Зарядского парка, и даже если вы не хотите её экспонировать, всё равно сначала надо раскопать и только потом смотреть, можно ли её уничтожить. Зачем пытаться победить землю, если её можно сделать основой, изюминкой проекта.
Опорный археологический план должен быть одним из элементов технического задания. Нельзя ждать, когда поступит заказ от города, его не будет, потому что чиновник решает проблемы по мере поступления, он не может ставить задачи, это не его работа. Вопрос перед ним должны ставить заинтересованные граждане. Например, привлекать частные инвестиции и разрабатывать совместно с городом программу их дальнейшего возврата — это удастся, если на раннем этапе будет включено в госконкракт по созданию парка. Можно и нужно организовать общественный совет, например на базе «Друзей Зарядья», начинать работу по двум направлениям: проектное (объёмы, сроки, зоны исследования) и практическое – собирать археологическую команду, начинать копать. Потом найдутся желающие этот процесс возглавить, важно чтобы он начался уже сейчас.
Дополнение: примеры из зарубежной практики встраивания археологии в современное городское пространство.
Материал подготовил Александр Можаев
Фотографии раскопок экспедиции Института археологии РАН 1950-х из собрания Музейного объединения «Музей Москвы» публикуются впервые.
План рекомендуемых зон музеефикации археологических объектов (к проекту строительства гостиничного комплекса, 2000-е) предоставлен Столичным археологическим бюро.
Записи
2 комментария