Католический храм Немецкой слободы
Это исследование было представлено на одном из недавних заседании клуба «Архнадзора» историком Ириной Кувшинской. Предлагаем вниманию почтенной публики совершенно новый и достаточно неожиданный материал, посвященный ранней истории несохранившегося католического храма св. Троицы в Немецкой Слободе.
Во второй половине XVII века Немецкая слобода в Москве напоминала небольшой европейский город. «За городом, если перейти речку Кукуй, находится Немецкая слобода, с другой своей стороны примыкающая к речке Яузе… Слобода пересекается многими красивыми улицами и приблизительно также велика, как город Мейден», — писал Балтасар Койэтт в 1676 году.
По мнению современников, в Москве можно было встретить «все европейские народности». Католический приход Немецкой слободы был невелик и долгое время не имел своего храма, школы и священников. Первый деревянный храм во имя Пресвятой Троицы был освящен в Немецкой слободе летом 1687 года: он стоял в Старокирочном переулке на участке, купленном на имя итальянского купца Франциска Гваскони, одного из видных московских католиков. Соседнее домовладение принадлежало голландскому доктору Ван дер Гульсту, дом которого сохранился до наших дней.
На гравюре Адриана Шхонебека можно рассмотреть лютеранскую кирху, расположенную неподалеку от дворца Франца Лефорта. Далее, среди домов Немецкой слободы, должны были находиться храм и постройки католической миссии, но, к сожалению, их изображений на этой гравюре нет. Первые упоминания о деревянном католическом храме мы находим в дневниках генерала Патрика Гордона. На Святках, 15 января 1688 года, генерал показывал храм Св.Троицы своим гостям, князьям П.А.Голицыну и Б.Ф.Долгорукому. Богослужения в храме сопровождала музыка, в те годы еще непривычная для обитателей Москвы: «Мы праздновали день Всех Святых с вокальною и инструментальною музыкой», — записал в «Дневнике» генерал Гордон 1 ноября 1688 года.
Весной 1698 года в Москву из Вены прибыло посольство императора Леопольда I. Вместе с послом Игнатием Христофором Гвариентом в Немецкую слободу приехали два иезуитских священника из Праги, о. Франциск Эмилиан (Иоанн Милан) и о. Иоанн Берула. «Рано утром в праздник Св. мученика Петра, около 9 часов, когда мы прибыли к Девичьему монастырю, то в первый раз увидели великую, обширную и давно нам желанную Москву. Она занимала все видимое пространство. Куда ни посмотришь, всё Москва», — с восхищением отмечал о. Франциск Эмилиан. В течение многих лет священники отправлял в Прагу письма, в которых сохранились рассказы о жизни небольшого католического прихода Немецкой слободы на рубеже XVII–XVIII веков.
«Я присоединяю тут нарисованную неумело кисточкой или, вернее, пером нашу резиденцию…», — заключает свое первое донесение из Москвы о. Франциск Эмилиан. Отправляя письмо в Прагу, о. Франциск Эмилиан едва ли мог предполагать, что столетия спустя его рисунок окажется редчайшим планом домовладения в Немецкой слободе. С помощью небольшого рисунка-плана 1699 года и подробной экспликации, написанной на латинском языке, мы можем представить, каким был храм Пресвятой Троицы в самом конце XVII века.
«Мы нашли здесь деревянную часовенку, в длину 18 шагов, а вышина ее в той части, где стоит народ, была такова, что можно было достать до потолка рукою». Благодаря поддержке императорского посла Гвариента, генерала Гордона и некоторых состоятельных прихожан прежняя часовенка «получила вид небольшого храма (18), так что теперь имеет в длину 36 шагов, а в вышину везде поднята на 10 локтей, украшена двойным рядом окон с большими стеклами и сверх того имеет удобные и как бы тройные хоры. Кроме большого алтаря во имя Пресвятой Троицы (19) — так называется церковь — здесь имеется еще престол во имя Св. Креста и Пресвятой Девы (20,21); делается еще престол в честь Св. Ангелов (22)».
Императорский посол Гвариент привез в Москву из Вены список иконы Пречистой Девы Марии, «недавно явившей чудеса в Венгрии». Как удалось установить, это был один из самых первых списков чудотворного образа Пресвятой Девы Марии из городка Мариапоч, почитаемого всеми христианскими конфессиями Венгрии.
История чудотворной иконы связана с эпохой ожесточенной борьбы стран Восточной Европы с Оттоманской Портой. В самый разгар тяжелейших бедствий и войн, в 1686 году, в деревушке Поч икона Девы Марии стала источать слезы. Главный из очевидцев — Янош Андраш Корбелли, главнокомандующий императорскими войсками в Верхней Венгрии — слезы «не только видел, но и собственной рукою утирал и собирал».
В 1687 году император Леопольд I повелел перенести чудотворный образ в Вену и установить его в соборе Св. Стефана. Одновременно с иконы были сделаны списки: один из них вернулся в Мариапоч, другой же – как следует из рассказа о. Франциска Эмилиана – в 1698 году стал почитаемой святыней московского католического храма Пресвятой Троицы.
Прославленный соратник и старший друг Петра I, генерал Патрик Гордон, постоянно оказывал поддержку католической миссии в Москве. О. Франциск Эмилиан не раз подчеркивал, что с его кончиной прихожане потеряли своего главного защитника и щедрого помощника.
Часовня над усыпальницей семьи Гордонов (34), как следует из плана, была поставлена как бы на центральной горизонтальной оси, разделявшей территорию миссии на две равные части. Очевидно, что место для ее постройки было выбрано не случайно: именно здесь в первом десятилетии XVIII века миссионеры возвели новый каменный храм. Находившийся в часовне склеп, где в ноябре 1699 года был похоронен генерал Патрик Гордон, впоследствии оказался ровно под алтарным пространством каменного храма во имя Пресвятой Троицы.
Рядом с усыпальницей семьи Гордонов находилось захоронение о.Иоанн Казагранде, настоятеля храма св.Мартина в Вероне (36). Итальянский священник совершил вместе с посольством Гвариента долгий путь из Вены в Московское государство. В июне 1698 года он отправился в Воронеж, где в это время на верфях трудились моряки-венецианцы. Простое сопоставление дат показывает, что вместе с Петром I осенью 1698 года он присутствовал на торжественной закладке прославленного корабля Гото Предестинация. Условия жизни воронежских корабелов были тяжелейшие, на верфях свирепствовали болезни. В конце весны 1699 о.Иоанн Казагранде скончался. Ровно год спустя после отъезда миссионера из Москвы, 3 июня 1699, его прах по приказу Петра I был доставлен из Воронежа в Немецкую слободу и предан погребению неподалеку от католического храма св.Троицы, «в саду императорских миссионеров».
Внутри каменной часовни-усыпальницы семьи Гордонов находилось небольшое помещение, где хранилась библиотека (34), в 1698 году подаренная генералом католической миссии. Патрик Гордон собирал книги многие годы, его библиотека включала сочинения историков, латинские тексты античных классиков, богословские трактаты и словари. Свое главное сокровище католические священники стремились уберечь от частых в Москве пожаров в неуязвимой для огня каменной постройке.
Книги библиотеки генерала Гордона могли держать в руках ученики небольшой латинской школы (8), в которой о.Франциск Эмилиан и о.Иоанн Берула обучали детей русской знати латинскому языку, немецкому языку и основам математики. В специально предназначенной для лабораторных занятий комнате (11), по поручению Петра I о.Франциск Эмилиан шлифовал стекла для оптических приборов и изготовлял химические составы для симпатических чернил. Он с гордостью сообщал об успехах своих старших учеников: они «прошли все трудности Эвклида и тригонометрии и по окончании геометрии начали заниматься алгеброй, как приказал им светлейший царь, который весьма похвалил их».
Из окон храма, расположенных рядом с алтарем Св.Ангелов, открывался вид на небольшой регулярный сад, устроенный по всем канонам садово-паркового искусства XVII века. «Большая часть иностранцев имеет позади домов своих обыкновенно сад, в котором они старательно разводят множество разного рода плодовитых деревьев и цветов, выписываемых из наших стран, — отмечал голландский художник Корнелий де Бруин, посетивший Немецкую слободу в 1702 году.
Каждая из четырех клумб цветника имела особый геометрический рисунок, сад
пересекала увитая зеленью галерея, за которой располагалась садовая беседка. Рядом с
ней находились две площадки с характерными для той эпохи «затеями» —
шарами-глобусами и пирамидами. Значительную часть территории сада занимали
грядки, на которых росли лекарственные травы, и «место тенистое, засаженное
плодовыми деревьями».
Новый каменный храм Пресвятой Троицы возник в буквальном смысле слова на руинах деревянного храма – вернее, на его пепелище. В первые годы Северной войны жители Москвы переживали очень трудные времена. Католический приход бедствовал, священники собирали средства на поддержку вдов и сирот погибших воинов. Осенью 1705 года на территории миссии случился пожар, полностью уничтоживший деревянный храм.
Зимой 1705-1706 г. начался сбор пожертвований на постройку нового каменного храма – деньги на его строительство поступали от итальянских моряков из Азова и Воронежа, значительные вклады сделали сын генерала Гордона Яков Гордон и офицеры-католики, служившие в русской армии. Строительство велось быстрыми темпами: был составлен план, после чего в 1706 году, «5 мая была начата постройка церкви, причем работало более 60 каменщиков, а окончена 10 августа». За ходом строительства наблюдал итальянский архитектор, прихожанин храма: к сожалению, о.Франциск Эмилиан ни разу не назвал его имя.
О.Франциск Эмилиан сообщал в одном из писем в Прагу: «Наша церковь так красива, что мы и не могли бы желать лучшей».
Один из современников отмечал сходство интерьера храма Пресвятой Троицы с барочным интерьером собора Св.Франциска на Кржижовницкой площади в Праге. Чтобы представить, как могло выглядеть внутреннее убранство католического храма в Немецкой слободе, мы помещаем здесь три фотографии интерьеров пражского костела Св.Франциска.
В 1706 году работавшие в Петербурге нюренбергские и швейцарские мастера «сделали для новой церкви сень с предстоящими довольно большими ангелами». В 1707 г. «архитектор-итальянец продолжал украшать гипсовой работой интерьер нового храма». Он же выполнил из гипса главный алтарь, где находился образ Пресвятой Троицы, и на свои средства создал для алтаря статуи Св.Игнатия Лойолы и Св.Франциска Ксаверия, апостола Индии. Каменная чаша для святой воды была исполнена в форме раковины, которую поддерживали скульптурные изображения гениев.
Тесть итальянского архитектора, построившего католический храм, получил заказ на украшение интерьера фресками. Сохранилось свидетельство, что над главным алтарем был изображен Мельхисидек, на парусах были расположены живописные изображения четырех евангелистов.
В храме находился образ Св.Петра, небесного покровителя русского царя, и портрет императора Леопольда I, оказывавшего значительную помощь католической миссии в Москве. Для храма был заказан небольшой орган, на покрытых позолотой хорах были помещены пять латинских текстов, «сelebriora Scripturae Cantica» — избранные стихи из Священного писания.
Храм был освящен в июне 1707 года в праздник Св.Троицы. «Мы торжественно вошли в храм и пели обедню Пресвятой Троице, во имя которой был и прежний деревянный храм, и настоящий каменный»,- сообщал в Прагу о.Франциск Эмилиан.
Весной1722 года католический храм посетил камер-юнкер Берхгольц. Он нашел, что церковь внутри «хорошо отделана, расписана и украшена». Внимание камер-юнкера привлекла помещенная над изображением Гроба Господня «дарохранительница в звезде, осыпанной брильянтами и обставленной зажженными лампадами и свечами».
В одном из первых писем в Прагу об этом драгоценном предмете упоминал о.Франциск Эмилиан, бережно собиравший украшения и утварь для деревянного храма Пресвятой Троицы: «Мы нашли здесь довольно много и притом красивых священных вещей. Здесь есть все, за исключением дарохранительницы, вместо которой мы употребляем серебряную вызолоченную звезду, немного больше кисти руки».
В течение долгих лет маленькая серебряная звезда продолжала хранить память о трудах строителей храма, «славянских священников, католических миссионеров в Москве».
Вместо послесловия.
Храм во имя Пресвятой Троицы в Немецкой слободе не сохранился до наших дней.
Он оживает и наполняется священными предметами и звучавшей в нем музыкой только благодаря письменным свидетельствам о.Франциска Эмилиана и о.Иоанна Берулы — католических священников из Праги, которые жили в Москве в непростые годы первых петровских преобразований.
В двадцатых годах XVIII века служение в храме продолжили священники-итальянцы, принадлежавшие к Ордену капуцинов – с этого времени храм упоминается в текстах как храм Святых Апостолов Петра и Павла.
Пожар 1812 года, уничтоживший большую часть Немецкой слободы, нанес католическому храму сильный урон, тем не менее, еще в первой половине XIX века в нем совершались богослужения. Одним из видных прихожан храма в эти годы был доктор Федор Петрович Гааз. Для московского католического прихода архитектор А.Жилярди построил в Милютинском переулке новый храм Петра и Павла, который был торжественно освящен в июле 1849 года.
В конце XIX века каменный храм в Немецкой слободе был полностью разобран. Прилегавшая к храму территория перешла к новым владельцам, выстроившим на ней многоэтажные фабричные корпуса. Покоившийся под алтарем храма прах генерала Патрика Гордона был перенесен на Введенское кладбище, о чем сообщает надпись на камне, установленном на его могиле в 1877 году.
В публикации использованы материалы статей:
И.В.Кувшинская. Сад императорских миссионеров. Латинская школа в Немецкой слободе. «Аристей». Том 3. М., 2011.
И.В.Кувшинская. Труды и дни императорской миссии. Католический храм в Немецкой слободе на рубеже XVII – XVIII веков. «Архитектурное наследство» (в процессе публикации).
Письма о.Франциска Эмилиана цитируются по изданию: Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII вв. СПб., 1904.
Записи
3 комментария