Музей одного архитектора
Александр Фролов
Есть в Москве место, похожее на Петроградскую сторону Петербурга. Это Садовническая улица в районе домов № 7, 9, 11. Также как там, столетние здания стоят сплошным фасадом вдоль улицы. Кажется, стоит заглянуть за угол и откроется широкая панорама Невских островов… А если вы свернёте в 1-й Раушский переулок, перед вами действительно окажется водная панорама, не такая широкая, как в Питере, зато исторически более значимая: вид на Кремль, Зарядье, Москворецкий мост. Наверное, сходство двух наших столиц здесь, в Замоскворечье, объясняется не только одновременной застройкой улиц в сходных архитектурных формах, но и низким, плоским (и этим родственным Петербургу) рельефом Замоскворечья.
Средний из названных нами домов, № 9, исторически связан с купцами Приваловыми. К сожалению, имена этих достойнейших жителей Замоскворечья ныне позабыты, а сам дом готовится к сносу.
Собственный, издавна принадлежавший Приваловым одноэтажный дом с мезонином, ещё недавно стоял на Садовнической набережной под номером 3. Старожилы связывали хозяев особняка с героями знаменитого романа Д. М. Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы», и, показывая на этот дом, говорили: «Вот здесь и жил этот Привалов, с которого написан роман». Конечно, это только легенда, возникшая из тождества фамилий.
Последний хозяин фамильного особняка Ефим Ермилович Привалов родился в 1860 году. Купец второй гильдии, потомственный почётный гражданин, он возглавлял Торговый дом «Е. Е. Привалов и сын». Торговый дом занимался производством и продажей разнообразных верёвок, войлока, пакли, рогожи. Товар был предназначен, прежде всего, для строительных работ — в конце XIX — начале XX века войлок широко использовался как утеплитель и шумопоглащающий материал, также широко использовались и рогожи. Пакля служила для заделки щелей при конопачении деревянных срубов. Из-за такой направленности торговли Е. Е. Привалова часто называли торговцем стройматериалами, но, как видите, это не совсем точно.
Как очень часто бывало, Е. Е. Привалов серьёзно занимался общественной деятельностью. В старой царской России в начале XX века активно развивалось гражданское общество, существовало множество общественных организаций. Ефим Ермилович был членом Московской купеческой управы, кандидатом в товарищи (т. е. заместители) гильдейского старосты. Ещё Ефим Ермилович состоял в Московском автомобильном обществе, председателем которого был князь Николай Сергеевич Щербатов. В 1909 году Е. Е. Привалов баллотировался в гласные (т. е. депутаты) Московской городской Думы и был избран. Впоследствии он избирался несколько раз и оставался гласным (депутатом) до роспуска Думы большевиками в ноябре 1917 года.
Но, пожалуй, главной общественной работой, если не сказать, велением души для Е. Е. Привалова было избрание на пост церковного старосты. Он был старостой церкви Георгия, что в Ендове с 1903 года. На это время пришлось и знаменитое, самое большое в Москве наводнение весной 1908 года. Храм был затоплен, фундаменты пришли в негодность, появились трещины в стенах и сводах. Специалисты считали, что церковь спасти не удастся — надо разбирать и стоить заново. Но Е. Е. Привалов, как знаток строительного дела, решил, что не всё потеряно. Был приглашён опытный архитектор, подведены новые фундаменты и частично укреплены старые. В результате принятых мер стены и своды стабилизировались, храм XVII века стоит и сейчас, в XXI веке. Средства на производство строительных работ собирали прихожане под руководством старосты, сам Ефим Ермилович пожертвовал несколько тысяч рублей.
Судьба Е. Е. Привалова после 1917 года нам неизвестна. Его имя появляется в документе только 10 декабря 1920 года. Этот документ — список приговорённой к расстрелу в Ялте «группы солдат, офицеров и чиновников». Тройка под председательством Удриса, членов Агафонова и Тольмаца в этот день приговорила 101 человека. Под № 70 — «Привалов Ефим Ермилович, 1860 г. р., уроженец Москвы, предприниматель». В конце списка — «приговор должен быть приведён в исполнение в течение 24-х часов. Поручить Агафонову». Этот Агафонов — не только исполнитель приговора, член тройки, но и командир отряда ВЧК. Красные войска вошли в Ялту 17 ноября 1920 года и сразу начали террор. Красноармейцы уводили большие группы людей на окраину города, в Багреевку, откуда они больше не возвращались. Как и в других городах Крыма, в Ялте началось систематическое и поголовное физическое истребление пленных солдат и офицеров, интеллигенции, купцов, священников и всех тех, кто своей прошлой жизнью и деятельностью не вписывался в рамки коммунистической идеологии. Не щадили ни врачей, ни сестёр милосердия, ни раненых, вытаскивая их из кроватей госпиталей. Погнали на расстрел и престарелых генералов, и без того еле живых, и стражников, (т. е. рядовых полицейских), охранявших общественный порядок, и канцеляристов, не принимавших участия в братоубийственном безумии. Гонимые могли только догадываться, какая участь их ожидает, но истинных намерений красных не знал никто, поскольку «приговор» во всех случаях объявлялся уже на месте расстрела, после чего отчаянные крики заглушал грохот пулемета. Могли расстрелять только за то, что человек приехал в Крым без разрешения большевицкой власти. Раз приехал самовольно, значит, ехал к белым и потому враг. Так в Ялте оборвалась жизнь Е. Е. Привалова.
Супруга Ефима Ермиловича, Анна Васильевна, видимо, активно участвовала в делах мужа, занималась и общественной деятельностью, состояла в Братолюбивом обществе снабжения неимущих квартирами. К 1917 году в обществе состояло 16 почётных и 114 действительных членов, его капитал составлял 2.892.038 рублей 31 копейку (какая точность — до копейки!). Общество располагало 40 благотворительными учреждениями, выдавало денежные пособия. В 1916 году пособие было выдано 415 лицам на сумму 6206 руб. 24 коп. Официальной покровительницей общества была Императрица Мария Фёдоровна.
С 1919 по 1922 год Анна Васильевна занимала должность церковного старосты церкви Георгия. Тяжёлые времена, потеря мужа и почти всех детей сказались на её здоровье. Она скончалась 22 декабря 1925 года от рака желудка. В церкви св. Георгия Приваловых помнят и сегодня, их имена занесены в заупокойный синодик Соловецкого подворья, находящегося в этом храме.
Однако вернёмся на Садовническую улицу. Владение № 9 было куплено Ефимом Ермиловичем Приваловым с торгов в 1896 году. Оно занимало всю ширину квартала, один его фасад выходил на Садовническую улицу, а другой — на Раушскую набережную Москвы-реки. Разделение участка на два, на северную и южную части, произошло только в 1904 году. Северную, выходящую на реку часть, купили соседи — Общество электрического освещения. На южной, приваловской части, вдоль Садовнической улицы стоял длинный двухэтажный дом 1-й половины XIX века в 18 осей. Это был скромный по отделке, рядовой для классической Москвы дом.
Незадолго до разделения участка, в 1903 году, Е. Е. Привалов подаёт прошение о разрешении ему надстроить существующий дом на три этажа. При этом от старого дома оставались лишь части капитальных стен первых двух этажей. Появился пятиэтажный доходный дом, протяжённый фасад которого разделён двумя лестничными эркерами. Чтобы сильнее выделить лестницы и дать на них больше света, применено вертикальное остекление с редкими для Москвы пустотелыми «лунными стёклами», как правило использовавшимися на брандмауэрах, а не фасадах. Первый этаж, как и в старом доме, предназначался под магазины, поэтому в нём — широкие витрины.
Автор проекта — Эрнст Рихард Нирнзее, в России его предпочитали называть — Эрнст Карлович. Он появился в Москве в конце XIX века, в 1900 году получил свидетельство на право производства работ по гражданской, строительной и дорожной части. Пока Эрнст Карлович Нирнзее неизвестен, построил мало, но он уже автор дома № 9 на Пятницкой, поблизости от Садовников (1902 г.). Может быть, поэтому он приглашён Приваловым? Известность у Нирнзее ещё впереди.
Двор Приваловского владения в Садовниках оставался пустым, построить там ещё один корпус параллельно уличному Ефим Ермилович сумел только в 1909 году, а прошение о разрешении строительства шестиэтажного дома было подано годом ранее. Для составления проекта был приглашён тот же архитектор Эрнст Карлович Нирнзее. Фасад дворового корпуса выполнен так, как будто он выходит на улицу: рустованная аркада объединяет два нижних этажа и служит основанием (цоколем) для трёх верхних этажей. Шестой, завершающий этаж, решён как аттик, возвышающийся над карнизом. Уравновешенная, нарядная обработка фасада неожиданна во дворе доходного дома. Случаи подобной, качественной архитектуры во дворах встречаются только если двор включён в общую композицию парадных пространств владения. В нашем случае это не так. Во всяком случае, не архитектор решает, быть отделке или нет, ведь платит не он. Видимо, Привалов хотел сделать свои дома привлекательнее, и это желание возникло не ранее 1903 года, иначе дворовый фасад уличного корпуса тоже был бы украшен.
Планировка дворового корпуса (ныне это строение № 3) необычна. Во-первых, в доме нет чёрных лестниц, встречающихся во всяком приличном доходном доме. Во-вторых, кухни весьма невелики. Про них даже писали, что это не кухни, а слегка расширенный коридор. Надо заметить, что площадь этих «расширенных коридоров» всё равно значительно превышает площадь кухонь в хрущёвских пятиэтажках. В-третьих, сами квартиры невелики: три-четыре небольшие комнаты, прихожая, кухня, туалет. Ванны в квартирах не предусмотрены. Таким образом, планировка в здании очень напоминает ту, что делалась в домах для рабочих 1920-1930-х годов.
Интересно, что Городская Управа не утвердила проект дома, потребовав сделать двери на лестницах перед спуском в подвал и наружные пожарные лестницы. Двери Нирнзее сделал, а о пожарных лестницах отозвался как о неуместных. Так дом и построили.
К 1913 году Е. Е. Привалов собрал деньги на строительство ещё одного шестиэтажного корпуса во дворе (строение № 2). Естественно, что проект был заказан Э. К. Нирнзее. Этот дом, пожалуй, самый интересный по архитектуре во владении Привалова. Дом можно смело назвать образцом романтизма в доходном строительстве. Опять во дворе тщательно отделывается фасад, но на этот раз вместо эклектичной классики появляется готика. Асимметрия фасада, башенка на углу, стрельчатое окно, вертикальные тонкие украшения из кирпича, в верхней части фасада не только отсылают нас к средневековой Европе, но и напоминают о модерне. Все эти готические детали, сосредоточенные в верхних частях здания, парадоксальным образом вырастают из двух первых этажей. А эти первые этажи — подчёркнуто классические: горизонтальный руст, веерные замки над проёмами. Начиная с третьего этажа вместе с нарастанием «готики» появляются подоконные доски с классическими кубиками-консолями под ними. В доме предусмотрены парадная и чёрная лестницы, лифт, ванны. На каждом этаже по две пятикомнатные квартиры с просторными прихожими и каморками для прислуги около кухонь. В целом этот дом — одна из стильных доходок, лучших, благоустроенных зданий города.
Таким образом, во владении Е. Е. Привалова до нас дошли три постройки Эрнста Карловича Нирнзее, которые позволяют увидеть творческую эволюцию зодчего. Если построенный им в 1903 году уличный корпус стоит в ряду многочисленных доходных домов Москвы и Петербурга, ничем не выделяясь (в нём даже почти не используются формы модного тогда модерна), то дворовый корпус, спроектированный в 1908 году, совсем другой. На его фасаде — классическая аркада. Планировка отражает заказ — построить дом для людей не очень большого достатка, но способных снять квартиру из нескольких комнат.
Корпус 1913 года строит уже опытный и модный архитектор. Здесь нет робости в использовании декора — все детали к месту, их не больше и не меньше, чем необходимо для создания образа благоустроенного дома для достаточно состоятельных людей, разбирающихся в искусстве архитектуры. Наверное, это единственный в Москве двор-музей одного архитектора, знакомящий с этапами его творческого пути.
До 1917 года квартиры во владении Е. Е. Привалова снимали представители интеллигенции. В одном из корпусов была стоматологическая клиника Клавдии Андреевны Кузьминой. В связи с началом Первой мировой войны в квартире № 61 (нумерация старая) 19 ноября 1914 года был открыт Второй приходской лазарет на 15 воинов, устроенный приходом церкви Георгия в Ендове (первый лазарет прихожане открыли 6 сентября в церковно-приходской школе).
Особый интерес представляет квартира № 56 (по современной нумерации № 45) в первом этаже строения № 3, во дворе. Здесь с 1914 года до 1916 размещалась редакция литературно-художественного журнала «Млечный путь». Журнал издавал Алексей Михайлович Чернышов, поэт, брат известного художника Николая Михайловича Чернышова.
Алексей Михайлович вкладывал в журнал все свои средства, его брат Николай делал рисунки к изданию. Задача журнала, как заявляла редакция — дать публике журнал про художественные течения современности в литературе, живописи, графике. Сравнительно небольшая цена (10-15 копеек за номер) делала журнал доступным для широких кругов читателей. В нём печатались поэты из народа Ф. Шкулёв (автор текста знаменитой песни «Мы кузнецы»), С. Дрожжин, Н. Ливкин, Ив. Репин. Из более известных авторов — Сергей Есенин, Игорь Северянин, Борис Пильняк, А. С. Новиков-Прибой. В художественном отделе сотрудничали художники Виктор Барт, Николай Тырса, Степан Эрьзя, которого называли «Русский Роден».
По субботам редакция устраивала творческие вечера, на которых бывали многие писатели, художники, поэты. Читал свои стихи С. Есенин. В этой же квартире, где разместилась редакция «Млечного пути», числился и Суриковский литературно-музыкальный кружок, названный в честь поэта из народа Ивана Захаровича Сурикова.
После 1917 года во владении № 9 было образовано жилищное товарищество рабочих и служащих соседней электростанции, которую переименовали в 1-ю МГЭС им. товарища Смидовича. Сейчас жителей почти не осталось, здания готовят к сносу.
11 ноября 2009 года межведомственная комиссия под руководством В.Ресина рекомендовала к сносу все постройки домовладения 9 “в рамках применения специальных мер, направленных на сохранение и регенерацию историко-градостроительной среды”. Здесь должен появиться очередной многофункциональный деловой комплекс с подземной автостоянкой.
Дополнение: Станислав Величко в журнале «Московское наследие» приводит следующее воспоминание:
«Во дворе приваловского дома было весело играть в «казаки-разбойники», залезать в окна входа входа в бомбоубежище, устроенного посреди двора, сбивать шесты бельевых верёвок, залезать на крышу в башню с готическими окнами и острым шатром. Всё в этом дворе было особенное. На краю двора привлекало внимание невысокое сооружение бывшего речного маяка, с вмурованной в кирпич датой «1889» — в этом году была основана соседняя с приваловским участком электростанция и установлен тот самый маяк.»
Примечание Александра Фролова: К сожалению, нам не удалось найти портретов Ефима Ермиловича и Анны Васильевны Приваловых. Живут ли в Москве их родственники или потомки — неизвестно. Уважаемые читатели, если вам знакомы потомки купцов Приваловых, сообщите нам. Если у вас есть фотографии Приваловых и их родственников, мы будем вам очень благодарна за возможность сделать с них копии.
Полная версия текста опубликована в газете «Вестник Замоскворечья»
Записи
8 комментариев