Архнадзор

марта
2010

Спешите видеть

big

Анастасия Вербицкая

Аварийный дом сгорел, ценности не представляет, интерьеры, если случайно таковые и оставались, утрачены. Приходи, инвестор, делай что хочешь, спасать там нечего, да и желания такого ни у кого не возникает. Так?

Да нет, господа чиновники, подписывающие рекомендации о снятии с охраны домов в историческом центре, господа «эксперты», с закрытыми глазами «обследующие» их и, соответственно, «не видящие» ни барочных наличников XVIII века, ни – тем более – богатейших интерьеров, оставленных нам веком девятнадцатым. Все в наличии: лепнина, паркет, столярка, резьба, зеркала, росписи, все – пока еще – цело, приходите и убедитесь – если будет у вас в том нужда. «Архнадзор» предоставляет вам такую возможность: 1 марта 2010 года близ Хитровской площади (еще одного объекта, привлекающего тревожное внимание вот уже несколько месяцев) открылась выставка, название которой говорит само за себя — «Судьба одного дома: Палаты Гурьевых».

На иллюстрированных планшетах – вся история дома: от XVII века, времени строительства древнейшей части дома именитыми купцами Гурьевыми, основателями города Гурьев (теперь казахский Атырау) при впадении реки Яик (Урал) в Каспийское море, до сегодняшнего дня. Здесь жили и шталмейстер Петра II Родион Кошелев, и крупный калужский меценат Петр Золотарев, и московский купец и коллекционер Василий Кокорев, сделавший доступной для публики свою коллекцию русских и западноевропейских художников из 500 картин, и кондитерские короли Абрикосовы (чья фабрика ныне носит имя революционера Бабаева). В XIX веке, при Золотаревых, в доме работали пансионы: сначала женский, госпожи Шрейдер, затем мужской, пастора Людвига Эннеса. У Эннеса преподавал словесность знаменитый фольклорист Афанасьев, учились будущий доктор Боткин и историк Герье.

85994-9cd7d-29390169-m549x500

Но фотографии и тексты – только часть выставки. Другая ее часть – настоящие, хоть и молчаливые, свидетели жизни в этом доме: оконные рамы с великолепно сохранившейся фурнитурой, дорогие резные дубовые балясины, уцелевшие в огне фотопортреты прежних жильцов и даже деревянная филенчатая дверь. Осмотрев экспозицию, не забудьте поднять голову: ваш взгляд упрется в импровизированный лепной потолок, воспроизводящий интерьер одной из комнат. Сомнений в том, справедливо ли палаты Гурьева в 1997 году получили статус выявленного объекта культурного наследия, у вас, скорее всего, не останется.

img_1415-copy

Спешите видеть: эти слова можно отнести не только – и не столько – к выставке (хотя она и продлится лишь пять дней), сколько к самому дому и тому ценнейшему убранству, что обнаружили там после декабрьского пожара, так кстати предварившего очередное заседание печально известной «Ресинской комиссии», получившей неофициальное наименование «расстрельной». Комиссия, конечно же, и не подозревающая о планах инвестора реализовать на этом участке прибыльный проект коммерческой застройки, тут же рекомендовала снять дом с охраны. При тушении пожара на дом, лишившийся крыши, были вылиты тонны воды, немедленно обратившейся в лед. Пришла весна, а что делает лед по весне? … Разумеется, тает. С момента пожара прошло больше двух месяцев, а ведомства, отвечающие за сохранность памятников, и пальцем не пошевелили для того, чтобы провести противоаварийные и консервационные работ на памятнике, несмотря на многочисленные обращения общественности. Ему грозит гибель: уцелев в огне, он может погибнуть от воды.

img_1332-copy

Но надежда пока еще остается. У мэра Москвы, которому адресованы рекомендации ресинской комиссии, еще есть возможность их отвергнуть. Посетители выставки могут оставить подпись под обращением к мэру о необходимости принятия первоочередных мер по спасению палат в Потаповском.

img_1433-copy

… Выставка открылась, гости изучают экспозицию. Симпатичный человек в запотевших после улицы очках, хитро прищурившись, спрашивает: «А хотите, покажу кое-что интересное?». Кто же не захочет? Порывшись в карманах, достает потрепанный паспорт и не без гордости демонстрирует штамп о прописке: Потаповский переулок, 6. Другой отметки в документе пока не появилось. Дом еще жив!