Ивановская горка
Объяснение в любви на два голоса
Путеводитель по Ивановскому холму, составленный краеведами Рустамом Рахматуллиным и Александром Можаевым для журнала «Московское наследие».
Часть 1-я: Кулишки.
СТАРЫЕ САДЫ
Александр Можаев: — В последнее время часто приходится слышать, что Москва потеряна как исторический город, что в Питере еще есть что спасать, а здесь нет: старый центр окончательно проглочен строительным комплексом. Это не совсем так.
Говорить, что старой Москвы больше нет, можно только по незнанию. Хотя бы потому, что у нас есть Ивановская горка. Конечно, страшно сознавать, что самый удивительный и самый бескрайний исторический город России того гляди ужмется до размеров какой-нибудь Костромы. Но ведь это не значит, что нам больше не о чем тревожиться и нечем восторгаться.
Для начала, здесь просто красиво. Много видовых точек, и можно любоваться городом, даже не ведая ни о какой «историко-культурной подоснове». Здесь сохранились почти все храмы, существовавшие к 1917 году, и многие из них до сих пор не потеряли своего градостроительного значения. Здесь уцелела средневековая планировка кривых переулков, закрученная в сложные узлы и разбегающаяся то вниз, то вверх по холму. Здесь есть проходные дворы, еще не объявленные частной собственностью.
Рустам Рахматуллин: — Словом, понятие о сакраментальных семи холмах дается здесь так же легко, как и понятие о сакраментальных сорока сороках. Храмов сохранилось десять из тринадцати, не считая двух инославных и одного иноверного.
Но очертим границу того мира, о котором говорим: от Маросейки — Покровки до Солянки и от Ильинского сквера до Покровского и Яузского бульваров. Это москворецкий склон Сретенского холма. Выше Маросейки — Покровки холм еще пологий, а ниже становится крутым. В старости, наверное, здесь трудно жить. Плотность застройки осталась по преимуществу усадебной, то есть воздушной, сквозящей дальними видами. Косогоры террасированы, и дворы устроены ступенями, как висячие сады. Собственно, одно из имен этого места — Старые Сады. Память о загородном саде московских государей, окружавшем летний дворец…
А.М. — Именно о загородном, подмосковном — поскольку речь идет о XV столетии…
Р.Р. — Да, дворец впервые упомянут в завещании (духовной) Василия I, в начале XV века. В конце того же века Иван III основал новый летний дворец — в Воронцове, близ нынешней улицы Воронцово Поле, и государевы сады продлились до самого Андроникова монастыря. Старые Сады потому и старые, что Воронцово было новыми садами. Василий III еще проявлял интерес к старому дворцу, коль скоро выстроил при нем кирпичную Владимирскую церковь. Но уже Грозный предпочитал для «государского прохладу и летования» Воронцово. Недаром оно вошло в опричнину, а Старые Сады — в земщину.
Последнее обстоятельство на века определило социальный и архитектурный облик Старых Садов (наблюдение Галины Науменко). Ведь в опричнину и земщину верстали не только территории, но и фамилии. Выселенные из опричного Арбата земцы облюбовали Старые Сады. Это была аристократия. С тех времен здесь сохранились несколько белокаменных подклетов, а кирпичных палат XVII века осталось более десятка, и все еще отыскиваются новые.
Крепостная стена, прошедшая в конце XVI века между Старыми и новыми садами, сделала первые частью Белого города.
Словом, Старые Сады — это город аристократии на зеленом холме.
КУЛИШКИ
Р.Р. — Имя «Старые Сады», судя по урочищным определениям церквей, тяготеет к верхней части местности, к Маросейке, а имя «Кулишки» — к нижней части, к Солянке. Кулишками назывались росчисти леса. Наверное, московские Кулишки — это прореженные Старые Сады. Ниже Солянки Кулишки переходили в открытое и даже затопляемое место — Васильевский луг, береговую часть великокняжеских владений. Туда мы не пойдем.
В поисках общего имени для Кулишек и Старых Садов современное краеведение останавливается на имени «Ивановская горка». Исторически это лишь тот отрог холма, на котором стоит Ивановский монастырь. Однако по монастырю был назван Ивановский церковный сорок, а это седьмая часть Москвы, восток и юго-восток старого города. Ивановская горка, даже став больше самой себя, все же гораздо меньше Ивановского сорока.
А.М. — Проектируемая сейчас заповедная зона предлагает считать Ивановской горкой весь треугольник, образуемый Маросейкой, Покровкой, Солянкой и бульварами.
Р.Р. — Треугольник огромный, для многочасовой прогулки. Но Маросейку, Покровку и бульвары нужно смотреть отдельно, так что сегодня мы выпускаем из вида почти все владения, выходящие на большие улицы.
А.М. — Мы будем двигаться тихими, извилистыми переулками, тротуары которых, как теперь водится, уже забиты припаркованными машинами, но транзитное движение еще в редкость. А по выходным здесь и вовсе благодать.
ОТ ВАРВАРСКИХ ВОРОТ
Р.Р. — Начать удобно от «нижнего» выхода метро «Китай-город». Метро залегает на границе Китая и Белого города, но из-за названия станции многие думают, что Маросейка и Солянка принадлежат Китаю. Можно усмотреть в этом исторический смысл: не так ли аристократическое, земское, посадское начало Китай-города продлилось в Старые Сады?
Граница Китай-города очевидна: вдоль Старой площади тянется крепостной вал, а вдоль Китайгородского проезда сохранилась сама стена. Плацдарм ныне занят Ильинским сквером с памятником Кириллу и Мефодию. Древнюю границу плацдарма на стороне Белого города удерживает односторонняя застройка Лубянского проезда.
А.М. — Немногие знают, что сквер называется Ильинским, и вообще, это заколдованное место. Общеизвестно, что где-то здесь находится то ли Старая, то ли Новая площадь, а сквер вроде как потерялся где-то посередине. Очень странное место эти площади, которых, во-первых, попросту не видно: на самом деле это широкие транспортные проезды. А во-вторых, я так и не смог запомнить, какая из них какая, и это не только моя проблема: в XIX веке они действительно периодически менялись названиями. А вот широкий и совершенно очевидный сквер, тянущийся вдоль так называемой Старой площади, воспринимается как ее озелененная обочина. Для пущей неразберихи сбоку прилепилась еще одна площадь, Славянская, то есть Ногина, то есть Варварские ворота, ну, вы понимаете. Сквер — место не только непонятное, но и довольно злачное. Красивое, зеленое, самый центр — могло бы стать прекрасным парком, а стало не пойми чем, будто и нет его вовсе. Зеленый шум, пустота, населенная отбросами общества. Фашистские митинги, межнациональные разборки, грабежи, проститутки, крайне агрессивные сексуальные меньшинства. Интересно, что на это скажет представитель метафизической ветви столичного краеведения?
Р.Р. — Задумается о несовпадении ощущений.
ЦЕРКОВЬ ВСЕХ СВЯТЫХ НА КУЛИШКАХ
Р.Р. — Украшением площади Варварских ворот служит церковь Всех Святых, что на Кулишках (дом № 2). И время ее основания, и время строительства существующего здания вызывают споры.
Возможно, именно эту церковь, конечно деревянную, называет хроника пожара 1365 года. А с конца XVIII века в литературе утвердилось мнение, что церковь, посвященная Всем Святым, построена как памятник Куликовской победы 1380 года. Определенно, что мимо этого места, по нынешним Варварке и Солянке, лежал путь московского войска на Куликово поле.
Существующее здание литературная традиция относит к концу XVI века, то есть к числу построек «годуновского стиля». Современные исследователи предпочитают датировать памятник 1630-ми годами, когда заимствования из годуновской архитектуры были в обыкновении. На фасадах церкви эти заимствования представлены в щедрой мере, а такая щедрость предвосхищает рождение узорочья — собственного стиля первых Романовых.
Сказанное не относится к колокольне и венчающей части храма, появившимся в конце XVII века, а также к барочному оформлению заложенной галереи. Кстати, мы видим только верхний ее ярус: первый этаж храма скрыт землей. Возможно, площадь выровнена подсыпкой.
А.М. — В 1990-е в прессе обсуждалось предложение поднять храм на дневную поверхность. Казалось, что это последние судороги величественных проектных учреждений, ведавших передвижкой зданий в советские годы. Действительно, если бы здание подросло на этаж, то его градостроительная роль возросла бы значительно. Но храм, стоящий над могилой героев Куликова поля, подвешенный на домкратах — такое и представить себе было немыслимо. Однако известно, что в этом городе возможно всё: в 2009 году ретивый инженер Пашкин пробил-таки это невероятное решение, фактически — частным порядком. Разрешение получено лишь на укрепление фундаментов, но благословение и спонсорские деньги — на подъём храма и обустройство дополнительного нижнего этажа. Никакого общего обсуждения проекта, решающего не только судьбу одного из древнейших храмов города, но и кардинально меняющего сложившийся облик одной из центральных его площадей, не было. Когда общественность спохватилась, из под храма уже был полностью вынесен (как бы укрепляемый) белокаменный фундамент 16 века, а заодно и слой древнего некрополя. Теперь здание действительно висит на домкратах, что будет с ним дальше — не ясно…
Р.Р. — В чуму 1771 года храм вошел в большую историю. Ему принадлежала икона Боголюбской Божией Матери, помещавшаяся на соседней башне Варварских ворот. Карантинный запрет собираться у чудотворной иконы, странным образом исходивший от московского архиепископа Амвросия, спровоцировал Чумной бунт — разгром толпой архиерейских покоев в Кремле и убийство самого владыки в Донском монастыре. Накануне этих событий священник Всехсвятской церкви Федор Матвеев говорил прихожанам, что Москва наказана за непочитание Боголюбской иконы, что Сама Богоматерь умолила Спасителя заменить каменный дождь трехмесячной чумой. После подавления мятежа священник был лишен сана.
«ДЕЛОВОЙ ДВОР»
Р.Р. — От памятника Кириллу и Мефодию раскрывается замечательный архитектурный фон Всехсвятской церкви — «Деловой двор». Неоклассический комплекс административно-конторских помещений, построенный в 1913 году архитектором Иваном Кузнецовым (Варварские ворота, 2/5). Колонная полуротонда левого от нас (западного) корпуса замечательно «играет» с колокольней Всех Святых, отвечая ее членениям — своими. Такой же тонкой была игра правого (восточного) корпуса с башней Варварских ворот: обращенный к ней срезанный угол «Делового двора» обладает собственными воротами и увенчан куполом. Башни давно нет, но, как лицо Медузы в щите Персея, есть ее отражение в зеркале неоклассики.
ПАЛАТЫ ТУРГЕНЕВЫХ
Р.Р. — Начинаем движение. Поднимаемся вдоль Ильинского сквера, по Лубянскому проезду. Первый круг маршрута охватывает древнее урочище Глинищи, лежащее вдоль этого проезда.
Здесь, под № 21, недавно выявлены палаты XVII века, принадлежавшие древней фамилии Тургеневых. Внешне это гораздо более поздний усадебный дом, скромно стоящий в глубине уютного двора. Через арку можно войти в сводчатые помещения первого этажа, а на заднем фасаде видны раннеклассические ниши второго и третьего этажей.
А.М. — Существуют графические реконструкции этого района на XVIII век, показывающие его таким укромным, заросшим лопухами плацдармом, снаружи обстроенным избушками. Но выясняется, что уже в XVII веке плацдарм обступали богатые усадьбы. Да и Васильевский луг не был таким уж лугом, по крайней мере на фотографии XIX века виден благородный дом, явно перестроенные палаты, стоявшие позади церкви Всех Святых.
ЦЕРКОВЬ СПАСА НА ГЛИНИЩАХ
Р.Р. — Выше по склону выделяется сталинский жилой дом (Лубянский проезд, 17) с огромной аркой, в которую выведен Малый Спасоглинищевский переулок. На месте дома, на южном углу переулка, стояла церковь Спаса Преображения в Глинищах.
Она известна, как и само урочище, с 1460 года. Последний храм на этом месте, 1775-80 годов, был столь хорош снаружи и внутри, что приписывался руке Василия Баженова. Для атрибуции существенно, что как раз в годы строительства храма в его приходе жил другой крупнейший архитектор — Карл Иванович Бланк.
Храм разобран в 1931 году, дом на его месте заселили высшим комсоставом Красной армии.
ДОМ УВАРОВА
Р.Р. — Малый Спасоглинищевский переулок выводит нас в Большой. На северном углу двух переулков стоит дом именитого гражданина, виноторговца Александра Яковлевича Уварова. Именно он финансировал строительство Спасской церкви, был ее старостой. Несмотря на близость храма, Уваров держал у себя винный погребок. Дом построен в 1790-е годы на сводчатых подвалах 1760-х годов. Глядя на фасад, снова предполагаешь руку первостатейного мастера. Называют Матвея Казакова, но бездоказательно. Арка ведет в усадебный двор с винным складом по северной границе владения.
Выйдя назад, нужно подняться выше по Большому Спасоглинищевскому переулку и обернуться, чтобы оценить пейзаж. Переулок падает с горы, протяженный разновысокий фасад уваровского дома образует его правую кулису, а в перспективе поднимается котельническая высотка. Значит, прежде с этой высоты был виден заслоненный высоткой Таганский холм за Яузой, с его церквями и дворцами.
Позади шумит Маросейка, но мы идем вперед и вниз.
СИНАГОГА
Р.Р. — Ниже по переулку стоит фундаментальное здание хоральной синагоги (10), построенное в 1896 году архитектором Семеном Эйбушитцем. Величественный интерьер оформлен через десять лет знаменитым зодчим Романом Клейном. Недавняя реставрация вернула зданию купол. По преданию, купол снесен еще до революции, после того, как некий близорукий губернатор перекрестился на него.
А.М. — Напротив — так называемая Стена плача, подарок мэра Лужкова. Клонирование святынь — типичная забава современной столицы, однако, должно быть, и это работает. Во всяком случае, люди приходят к этой стене загадывать желания, так, словно она настоящая.
ДОМ АЛАБОВА
Р.Р. — Чем ниже спускается переулок, тем выше поднимается слева над ним отрог холма — Алабова гора. Имя горы кажется древним, но происходит от фамилии домовладельца конца XVIII века. Дом капитана Абрама Ивановича Алабова, армянина по происхождению (вероятно, Алабяна), стоит на углу квартала (№ 9/1).
Во дворе этого дома, слева, сохранились палаты XVII века со следами современных реставрационных исследований на фасадах.
А.М. — Вряд ли это можно назвать исследованиями. Сейчас на фасаде виден лишь поребрик, довольно жалкие следы былого богатства. Не так давно сохранялись фрагменты древних интерьеров — своды, внутристенная лестница. Однако все это было напрочь изуродовано реконструкцией 1990-х. А напротив, по другую сторону переулка, стоял неисследованный памятник первой половины XVIII века — выступающий за красную линию дом со сводами и скрытым под штукатуркой барочным декором. Он в те же годы вообще снесен, тоже безо всякого исследования. Начало переулка осваивает некое госучреждение без вывески, и помимо сносов здесь практикуется отменно, замечательно гадкое качество нового строительства. Ужасно жаль, что нижняя часть этого удивительного, стекающего с высокой горы переулка столь безнадежно испорчена.
Р.Р. — По лестнице мимо палат когда-то можно было подняться на Алабову гору. Мы сделаем это иначе и позже. А сейчас, завершая первый круг маршрута, в сущности пролог, выходим на перекресток у начала Солянки.
Использованы фотографии А.Можаева, Н.Аввакумова, С.Пушкова, Л.Кучинского, Robert Carl Cohen, фото архива ЦИГИ, графика И.Казакевич, В.Алфеевского.
Записи
7 комментариев