Архнадзор

августа
2009

Тайна дома со стеклянным эркером

Александр Фролов

Люсиновская улица, дом № 27 — один из адресов печально известного «Ресинского списка«, рекомендованный к скорейшей ликвидации “в целях обеспечения антитеррористической безопасности жителей города Москвы”. С улицы он кажется вполне рядовым, небогатым купеческим особняком 19 века, каковые ещё недавно в Замоскворечье исчислялись сотнями. Однако в результате обследования, проведёного активистами «Архнадзора», выяснилось, что заочно приговоренное здание представляет исключительный интерес с архитектурной и исторической точки зрения. Подробности — в статье Александра Фролова, опубликованной «Вестником Замоскворечья».

Все меньше и меньше остается в Москве таких небольших домиков в два этажа, а ведь несколько десятилетий назад они стояли всюду, рядами почти на каждой улице. Построенные чаще всего в XIX столетии, при советской власти они были плотно заселены, превращены в коммуналки. В таких домах был особый уклад жизни, своя особая атмосфера небольших дворов, где все знали друг друга, где у каждой семьи был свой сарай… А до 1917 года в небольших московских домах либо жили сами хозяева, либо было несколько квартир, сдававшихся внаем. Иногда дома эти имели сложную историю.

Начало дому на Люсиновской было положено на рубеже XVIII и XIX веков, то есть чуть больше двухсот лет назад. На красной линии улицы, которая тогда называлась Малая Серпуховская, стоял двухэтажный дом, примерно на треть уже нынешнего. Все остальные постройки участка были деревянными. В 1812 году владение сгорело. От деревянных зданий не осталось и следа, а каменный дом был восстановлен.

В 1832 году в документах появляется фамилия хозяина — это купец Д. О. Сушкин. Впоследствии участок перешел к его наследникам и оставался в семье до конца XIX века. Сушкины постепенно перестраивали свои дома, заменяли деревянные каменными. Вместо стоявших во дворе навесов они ставили каменные одноэтажные постройки (соседний дом № 29 в конце XIX — начале XX вв. тоже принадлежал Сушкиным). В 1846 году главный дом был расширен примерно на треть на восток и в плане приблизился к квадрату. В новой части дома поместили парадную лестницу, возможно, тогда пристроили и балкон на чугунных колонках.

К 1901 году у участка появился новый хозяин. Им стал Агабек Багдасарович Кеворков, член-распорядитель большого торгового дома «Бр. Кеворковы С. Х. и А.». Инициалы Агабека Кеворкова позволяют датировать богатую отделку интерьеров парадных комнат во втором этаже дома — потолочная лепнина с вензелем «АК», резные двери, печи.

Торговый дом Кеворковых занимался шерстью, шелком, владел шерстопрядильной фабрикой в селе Курове. Контора Бр. Кеворковых была на Старой площади, 6, в доме Арманд. В помощниках члена-распорядителя торгового дома состоял Баграт Христианович Кеворков, членами были Христиан Христианович и Иван Христианович Кеворковы. У фирмы был и свой телеграфный адрес: «Москва, Агабек» и телефон № 34-36 на Малой Серпуховке, 27.

Во владении № 27 по Малой Серпуховской жил сам Агабек Багдасарович Кеворков, в стоящем перпендикулярно улице корпусе были квартиры, а весь периметр участка был обстроен хозяйственными корпусами, которые могли использоваться торговым домом бр. Кеворковых как склад, мастерские и т. п.

Если вы сегодня войдете во двор владения № 27, то увидите очень интересную вещь: в углу, во втором этаже главного дома выступает полукруглый эркер, но эркер необычный — металлические рамы и стекло. Здесь был зимний сад, За окнами были видны тропические растения, часто применявшиеся тогда для украшения помещений. В эркере сохранились небольшие фрагменты старого остекления из выпуклых стекол. Время появления его в доме точно не известно. Эркер не мог быть построен ранее 1846 года, когда дом расширили на 1/3 на восток. Именно тогда была сделана существующая восточная стена. К 1889 году эркер уже существовал.

Другим украшением двора служил чугунный навес конца XIX века над входом в дом близ эркера. Таких навесов в старой Москве было много, они были обычны и на улицах и во дворах. Подобных чугунных конструкций на легких тонких колонках во владении 27 было четыре. Во-первых, это навес над парадным входом, на южной стене главного дома. Во-вторых, это балкон на восточной стене главного дома. Следы балкона и дверь выхода на него и сейчас прослеживаются на стене. В-третьих, это сохранившийся навес над дверью в углу и, наконец, в-четвертых навес был над входом в трехэтажный корпус. Ныне подлинных чугунных навесов в Москве почти не осталось. Этот — один из последних подлинных — сохранялся в целости до 2009 года. В конце июня (вскоре после объявления дома 27 потенциальным гнездом терроризма) он был разбит на части неизвестными добровольцами, одновременно пострадала лестница, ведущая в парадные комнаты второго этажа. /»Архнадзор» собрал и складировал чугунные обломки, что даёт возможность реставрации этих деталей./

Лестница из песчаника с чугунными балясинами также отличалась прекрасной сохранностью. Почему-то верхняя площадка лестницы в прошлом имела двухстворчатые дверцы, располагавшиеся у входа на площадку. Для чего это делалось — неясно. По рассказам старожилов, парадная мраморная лестница находилась в юго-восточном углу главного дома. Вошедший в дверь на южном фасаде оказывался в квадратном холле, из которого повернув направо попадал на лестницу. Поднимавшегося встречало большое зеркало.

Фасад дома обычен для XIX века. Первый этаж ниже второго и расценивался как цокольный, подчиненный. Второй этаж — главный, он выше, его наличники украшены замковыми камнями в виде волюты — завитка и гирлянды.
Вдоль главного фасада дома до 1917 года шел палисадник шириною около 2,5 сажен (более 5 метров). Въезд во двор закрывали ворота, ограниченные двумя пилонами. В левом пилоне была калитка, а в симметричном правом дверь вела в сторожку, где жил дворник.

Южнее главного дома стоял несохранившийся каретный сарай. Он тоже выходил на красную линию Малой Серпуховской улицы. Соединяли главный дом и каретный сарай въездные ворота. Рассказывают, что у этого сарая была стеклянная крыша. Вдоль северного фасада, выходящего на главный дом, проходила открытая галерея на каменных столбах. Впоследствии (после 1945 года) галерею застроили и в ней жили люди. Сам каретный сарай был преобразован по назначению — в гараж.

В 1920-х гг. дом был заселен семьями красных командиров. Наверное, поэтому у калитки при входе во двор стоял часовой. Самым известным из жителей дома был Владимир Михайлович Гиттис. Старожилы вспоминают, что В. М. Гиттис носил три ромба в петлицах (комкор, приблизительно генерал-лейтенант), среди жителей было распространено мнение что он – интендант армии Блюхера. До сих пор люди вспоминают великолепных легавых собак Гиттиса и его жены, которую все во дворе звали Борисиха — она носила фамилию Борисова.

В. М. Гиттис родился 24 июня 1881 года в Петербурге, в семье мещанина. С детства он стремился к военной карьере, что неудивительно для жителя столицы. Огромный петербургский гарнизон, гвардия, частые парады, смотры, учения и прохождения войск по городу в парадном строю с оркестром производили сильное впечатление. Привлекала и возможность продвижения по службе. К 1917 году Владимир Михайлович уже полковник, командир Каспийского пехотного полка. Мы не знаем, что послужило причиной перехода В. М. Гиттиса на сторону большевиков. Во всяком случае, мы видим его в рядах Красной армии с самого начала 1918 года, организующим сопротивление кайзеровским войскам.

В. М. Гиттис командует 6-й армией Северного фронта (11.09-22.11.1918), 8-й армией Южного фронта (1-23.12.1918), Западным фронтом (22.07.1919-29.04.1920). Именно он отражает наступление генерала Н. Н. Юденича на Петроград. Мы все слышали про Юденича, но кто разбил его, обычно не сообщается.

Уже в конце гражданской войны, командуя Кавказским фронтом (15.05.1920-29.05.1921), В. М. Гиттис присоединил Абхазию, Южную Осетию и Грузию к Советской России. В последствии В. М. Гиттис командовал важнейшими военными округами – Заволжским и Петроградским, был заместителем начальника снабжения РККА, занимал другие ответственные должности. После развода с женой В. М. Гиттис переехал на Софийскую набережную, 34, где и был арестован 28 ноября 1937 года.
Если углубиться в область предположений, можно представить себе, что В. М. Гиттис предвидел свой арест и порвал с женой, чтобы обезопасить ее. Так ли было в действительности мы не знаем.

22 августа 1938 года В. М. Гиттис был приговорён к высшей мере, расстрельный список подписали Сталин и Молотов. Приговор был приведен в исполнение в Коммунарке под Москвой. Заслуги В. М. Гиттиса в гражданскую войну во внимание не приняли. Реабилитирован в 1956 году.

По рассказам жителей дома 27, еще один крупный военный, живший во дворе дома № 27 — комиссар Иван Иванович Хвинько, тоже имевший ромбы в петлицах. Рассказывали, что он был комиссаром 2-й ударной армии, и его, не захотевшего сдаться в плен, лично застрелил генерал А. А. Власов.

После 1927 года здесь поселяется молодой солист Большого театра Александр Батурин. Он в 1924 г. окончил с отличием Петроградскую консерваторию, 3 года совершенствовал мастерство в Италии, окончил Римскую академию, пел в миланском театре Ла Скала, гастролировал в городах Германии, Франции, Бельгии. В Москве его ждала блестящая карьера, Сталинская премия и звание Народного артиста РСФСР.

Во дворе к востоку от каретного сарая стояла мастерская с жильем во втором этаже. Мы публикуем фотографию, сделанную на железной входной лестнице этого здания в 1950-е годы. Летом в жару жители выносили на ночь раскладушки на двор и спали на улице. Этот обычай вспоминают многие москвичи, а сейчас нам трудно представить себе людей, спящих летом на улице. Не только дома сейчас другие, изменились люди.

Старый дом хранит ещё одну, неразгаданную пока загадку. На плане участка, составленном в 1924 году во двор, рядом с эркером, помечен пунктиром квадрат, которого нет в экспликации. Что это? Можно было бы не обратить внимания, но вот случай из 1941 года. Тогда жители стали копать во дворе щель — укрытие на случай бомбежки. Копали случайно именно на месте таинственного пунктирного квадрата, но лопаты утыкались в бетон. Пришлось рыть щель в другом месте, чуть южнее. Вспоминают, что в подвале каретного сарая была замурованная дверь — в никуда. Уж не вела ли он в загадочное подземное помещение? Скорее всего, это помещение сохраняется нетронутым с начала ХХ века под землей до сих пор. Какие тайны оно хранит?

Благодарим Ирину Александровну Науменко, поделившуюся воспоминаниями о жизни дома № 27 на Малой Серпуховской (Люсиновской) улице.

PS: Ситуация остаётся тревожной. Имеется Распоряжение В.Ресина о разработке документации на застройку на месте дома на Люсиновской, 27 стр. 1 (2004 г.). Потом появилось Постановление Правительства Москвы, из которого следует, что найден инвестор для реконструкции дома — ООО
«Строймаксимум», который уже вложил в проект 20 млн рублей.
30 июня 2009 г. в это ППМ внесены изменения Постановлением N 611-ПП.
Между тем, есть вышеупомянутое распоряжение правительства Москвы от 14 мая 2009 № 932-рп «О сносе отселенных жилых домов и строений на территории города
Москвы», при котором имеется Адресный перечень освобожденных домов и
строений, находящихся в городской собственности, подлежащих сносу в
2009 году на территории города Москвы. Там под № 40 фигурирует
Люсиновская, 27, стр. 1…

В начале июля 2009 года «Архнадзор» подал в Москомнаследие заявку о признании дома 27 объектом культурного наследия.