Архнадзор

июля
2009

На дне

Александр Можаев

Каждые несколько месяцев в прессе появляются высказывания чиновников о необходимости полной замены покрытия Красной площади. В последний раз тему озвучивал управляющий делами президента России Владимир Кожин:

— Всегда, когда смотрю парад, мне жалко немного вот эти наши полки… Если мы даже вместе с вами попробуем пройти строевым шагом по Красной площади, нашим ногам будет не очень приятно… Сама брусчатка в идеальном состоянии – с камнем ничего не происходит. Но основание, грунт в очень плохом состоянии, всё такое волнообразное.

Об интересах ходящих строевым шагом говорилось неоднократно, но интересы археологов при этом не были помянуты ни разу. Между тем, Красная площадь – совершенно уникальный памятник археологии, не только по своей ценности, но и по особо хрупкому внутреннему устройству. О перспективах возможных работ на Красной площади нам рассказали известные археологи Леонид Беляев и Игорь Кондратьев.

Игорь Кондратьев:

— Красная площадь, изначально называвшаяся Пожаром, образовалась в конце 15 века, когда итальянские мастера построили стену Кремля. Далее располагался посад, существовавший с 13 века (домонгольских слоёв здесь нет, середина 12 века — только отдельными пятнами) вдоль естественной преграды — балки, место которой в 1508 году занял построенный теми же итальянцами ров. Если мы посмотрим, как здесь стояли известные по раскопкам дома в 13-15 веке, то увидим, что они были развёрнуты не вдоль современных красных линий, владения планировались сообразно рельефу и имели иную, чем теперь, ориентацию.

В 1493 году всё это дело сгорело, Пожар был расчищен примерно до линии нынешнего ГУМа и засыпан щебнем. Этот щебень даёт нам датировку ранних слоёв до года, но самое важное, что он лежал здесь до начала 19 века. То есть его подметали, на нём не скапливался культурный слой, и поэтому мощность отложений 16-19 столетий здесь менее метра, вместо трёх, положенных в среднем по городу. На Красной площади мы имеем единственный в Москве участок посада 13-15 века, который ничем не перекрывался и не перекапывался. Он бесценен и крайне уязвим, потому что сразу под стяжкой покрытия площади начинается 15 век. Любая вырытая канава сразу долбает туда! Во время раскопок в Историческом проезде средневековье было вскрыто, как только сняли брусчатку. Тут же полезли срубы, браслеты, берестяные грамоты. А сколько на территории площади уместится ещё таких проездов? Как минимум 12, и возможно там ещё 12 грамот лежат. А тяжёлая строительная техника раз проедет — и ничего не останется. Кроме того, помимо средневековья здесь ещё прячется огромное количество интересностей позднего времени.

Для понимания нынешнего технического состояния площади важно также знать принцип устройства Алевизова рва. Общепринята точка зрения, что ров работал очень просто: в нижней части заполнялся водой из Москвы-реки, в верхней — из Неглинки. Но это невозможно, поскольку нам точно известно на каком уровне находились пруды Неглинки. Когда Векслер копал Манежную площадь, он зафиксировал прудовой аллювий — дохлые жабы, рваные сапоги, всё что оседает на дне пруда. Этот слой размещался между 15 и 17 веком, то есть замещал собой 16 век. И это минимум 132 по Балтийской системе, а Москва-река была тогда на отметке 118. Если бы её с Неглинкой соединить, то получился бы водопад и жуткая овражина. Поэтому Алевиз построил несколько секций, которые соединялись трубами, так что заполнение рва происходило не снизу, а сверху. Были вскрыты водоносные слои, и вот этими родничками, а также дождевыми и талыми водами и заполнялся ров. Это верно ещё и потому, что если ров замерзнет, то будет представлять собой не преграду, а отличный мост, должна быть возможность спуска воды на зиму.

А теперь давайте разберёмся, ради чего предлагается замена покрытия площади, не только брусчатки, но и её основы? Чтобы оно больше не садилось и по крайней мере долгое время представляло собой идеальную конструкцию. Это было бы возможно, если бы грунт под покрытием был однородный. Но посередине площади лежит внешняя стена Алевизова рва, из кирпича и белого камня, шесть метров в основании, выше четыре метра, на арках – точно как стена Кремля, только поставленная под землю, гладкой стороной в ров. С одной её стороны залегает материк, с другой – бывшее пространство рва, тридцатиметровой ширины лоток, заполненный землёй и всякой трухлятиной. Так вот, если положить сверху бетонную стяжку, то она всё равно сломается. Потому что если на дороге проседает яма, то её надо не просто заложить щебёнкой, а раскрыть, дойти до твёрдого грунта, засыпать и утрамбовать. В случае с Красной площадью, единственно разумная инженерная идея – сделать надо рвом мостовую конструкцию, то есть, положить плиты поперёк. Ведь всё это уже было: покрытие площади ремонтируется с интервалом в 20 лет: 74 – 89 – 08, сколько можно? Сделать один раз на совесть, и отом ещё сотни лет никому не придётся закрывать площадь на ремонты из-за просадок. Это дороже, но это разом снимает все вопросы. А археологи получат спокойно копать ров под площадью, хоть сто лет.

Сейчас мы находимся в той точке, когда даже нет проекта. Поэтому у нас есть возможность внедрить в голову тех, кто за это отвечает, понимание необходимости проходить этапы проектирования вместе с археологами, шаг за шагом. Чиновник не должен говорить о том, что он не знал, что у него не было ни денег, ни времени, он должен отвечать за свои решения. Ведь при последних раскопках в Тайницком саду всё было решено заранее: на этом месте будет построено техническое сооружение, независимо от того, что вы там накопаете. На Красной площади также есть опасность того, что проект археологам не дадут, а в последнюю минуту скажут: «Граждане, выручайте!», и всё будет как обычно – бегом и без возможности музеефикации.

Леонид Беляев:

— Наш сектор Института археологии РАН работает на Красной площади с
перерывами с 1988 года. Начались эти работы с великого открытия в
Историческом проезде, когда Московская археологическая экспедиция под руководством Сергея Заремовича Чернова обнаружила первую в Москве берестяную грамоту. Тогда же были раскрыты фундаменты Иверских ворот, остатки деревянных построек XIII-XVI веков. Потом, в 1989-1991-м годах было полное раскрытие участка Казанского собора, затем восстановленного, и работы на Разинском спуске. Там обнаружили основание пушечного Раската, очень странного и интересного сооружения XVII века, такой смеси из трибуны для иностранцев, военного сооружения, большого склада-магазина и даже известного в городе до конца XVIII века кабака. Тут же, рядом, была изучена пашня XIII века, впервые исследованы агрокультурные следы этого времени, что очень важно для научной аналитики ранней Москвы.

Потом мы довольно долго работали вокруг Василия Блаженного, только пару лет назад закончили. Результаты прекрасные: великолепный слой XIV-XV веков, первая звонница собора и приделы, в XVII веке окружавшие храм почти что кольцом, образуя ещё один, нижний ярус его многоглавия (мы обнаружили основания пяти из них).

Эти работы были тесно связаны с практической деятельностью, они сопровождали замену покрытия вокруг храма. То есть это работы, вызванные необходимостью, а не нашим любопытством. Ведь наука движется вперёд, мы все время получаем новые возможности. Поэтому стыдно копать лишнего, археолог всегда должен себя в этом ограничивать. Археология – наука разумных людей.

Понятно ведь, что город почти никогда не оставляет нам выбора, копать — не копать. Если действительно необходимо менять покрытие Красной площади, то главное — помнить при этом, что под брусчаткой XIX столетия почти сразу выходишь на слой XV века, такова особенность этого места. Я очень надеюсь, что при работах ничего не будет разрушено, что на это хватит ума и сил. Здесь всё очень ценно, любые находки, даже не очень ранние, даже разрушенные памятники. И будет очень правильно, если к нам традиционно обратятся за помощью. У нас есть опыт, есть традиция сотрудничества с музеями Кремля, совместными усилиями мы справимся. Только надо иметь ввиду, что на скорую руку такие вещи не делаются, археология — это ещё и медленная наука.

А теперь, дорогой читатель, давай попытаемся представить себе подноготную Красной площади, как она есть. Габариты её не то чтобы огромны — 695 на 130 метров, то есть всего 78350 метров квадратных. Но для Культуры Отечества каждый из них исполнен смысла, а оттого невосполним и величествен. Мы с Игорем Кондратьевым совершили обход территории, сверяясь с нарисованными им схемами. Местонахождение невидимых нам памятников археологии можно довольно точно рассчитать по старым чертежам и прочим историческим источникам. Распечатав прилагающиеся ниже картинки и выйдя на местность, вы можете самостоятельно совершить умозрительно-археологический тур по главной площади нашей Державы.

— Начнём от Никольских ворот, вернее от трёхпролётного Никольского моста (1), выстроенного в самом начале 16 века и сохраняющегося под булыжной мостовой площади. По бокам моста – каменные бастионы, вдоль кремлёвской стены тянется вторая, низкая стена, изначально окружавшая крепость с востока и юга. В обе стороны от нас расходится Алевизов ров(2), занимающий примерно половину ширины нынешней площади. В 19 веке в нём случайно откопали мужика в доспехах, но прежде всего ров, на краю которого столетиями размещался Торг – это огромная древняя свалка, мечта любого археолога. Далее, пожары, когда со Спасской башни летели вниз галовеевские часы, все эти медведи и бабы из камня вырезанные — они все там, во рву. Там вся история Кремля, которую археология может читать в обратном порядке.

К северу от Никольского моста, во рву, в 16 веке находился Львиный двор, там же проживал первый московский слон. А за мостом, у главного фасада Исторического музея, лежит основание Комедийной храмины Петра Первого, где пили кофий и читали газеты (3).

В центре площади лежит фундамент казаковских торговых рядов (4), сгоревших в пожаре 1812 года. Это здание не имело подвалов, так что под ним мы непременно увидим деревянные основания грозненских церквей «на крови» (5). Они были поставлены родственниками погибших на месте страшной расправы 1571 года, когда здесь с нечеловеческой жестокостью было истреблено около 200 представителей знатных родов.
От них, конечно, мало что осталось, но ведь при каждой было кладбище. Они же были божедомскими, значит при каждой была скудельница, куда сносили со всей Москвы беспризорный и нищий народ, и в мор, и в голод. Так что обустраивать на Красной площади кладбище не большевики придумали, всегда здесь людей убивали и хоронили — на миру и смерть красна.

Далее, у входа в ГУМ лежит основание первого памятника Минину и Пожарскому (6), торжественно открытого на этом месте в 1818 году. Рядом замечательно сохраняются основания колоннад торговых рядов Бове (7), когда-нибудь мы их ещё увидим.

Нельзя забывать и того, что Красная площадь – ещё и место боевой славы, арена многих средневековых сражений. Отсюда, с Поля, многократно ходили на приступ Кремля враги. Скажем, у Спасских ворот в 1382 году суконник Адам метким выстрелом из лука поразил «нарочитого и славного » татарского царевича. Культурный слой Красной площади наверняка хранит материальные следы древних баталий.

Перед Спасскими воротами покоится знаменитый Спасский мост (8), где безработные служители культа от безделья «бесчинства творили великие». Прямо у моста — Тиунская изба судебная (9), где заплечных дел мастера работали. Напротив неё — большой крытый навес для пушек (10), 18 века. На другой стороне площади возвышается всем известное Лобное место. Однако мало кто знает, что оно стоит там, куда его Казаков в 1786 году передвинул. А рядом, чуть западнее, лежит основание древнего Лобного (11), того самого, с которого Шуйский отказывался быть царём.

Позади Лобного — Пушечный раскат (12), который в раскопках 1990-го был открыт только кусочками. Сначала на нём действительно стояли пушки, а потом, в 17 веке некий Тюка взял этот раскат и обстроил лавками, и открыл здесь знаменитый питейный дом «Под пушкой». Археологами здесь уже было найдено огромное количество питейной посуды, мелкие деньги, глиняная обезьяна (прямо вот видишь её стоящей на полке за спиной у допетровского бармена), рваные пуговицы и выбитые зубы.

То же и на Васильевском спуске. Тут тебе и таможня, и сыскной приказ 17 века. И Берг-коллегия, специально учреждённая Петром Первым, для разыскания всяких руд и их испытания. На стене рва располагались лавки, в неё вкапывались подвалами, здесь был живорыбный ряд, который вонял так, что святых выноси. Перед Константино-Еленинскими воротами — страшный грозненский Застенок. Потом на месте тиунской была ещё одна кофейная палата. Подпорной стены у Блаженного не было – склон и кладбище большое. Ниже — две церкви, Николы у Москворецких ворот, которая раньше называлось Благовещение на Грязех и церковь Спаса. Всё это здесь, лежит и ждёт своего часа.