Специальные меры
Александр Фролов
Это замечательная усадьба на улице Бахрушина, 11 подписана под снос – на её месте вскоре должно начаться строительство крупного гостиничного комплекса. Москомнаследие, призванное блюсти интересы памятников, в очередной раз поставила их в зависимость от планов инвестора.
Границы этого домовладения, тремя сторонами выходящего на Большую Татарскую, Большой Татарский переулок и улицу Бахрушина, не изменились с XVIII века. Въезд во владение всегда был со стороны Бахрушинской. Сохранился план участка 1803 года, когда здесь было владение купца Федора Алексеевича Алексеева. Большой одноэтажный деревянный дом стоял почти в середине владения, параллельно Бахрушинской улице. По бокам, вдоль границ участка, размещались два деревянных нежилых флигеля, образуя вместе с главным домом парадный двор. Заднюю половину владения занимал большой сад, позади которого, выходя в Большой Татарский переулок, стояла баня.
В пожар 1812 года эта усадьба сгорела полностью. В 1817 году Ф. А. Алексеев строит новый каменный дом на углу Б .Татарского переулка и Бахрушинской улицы. На чертеже 1834 года мы видим главный фасад двухэтажного с мезонином дома, обращённый на Бахрушинскую. Основным элементом оформления фасада является дощатый руст, образующий на фасаде подобие монументальной, трёхъярусной триумфальной арки. Окна, находящиеся в рустованной зоне, утяжелены белокаменными досками, карниз фронтона разрывается над полукруглым окном мезонина. С уверенностью можно говорить о том, что это один из лучших особняков Замоскворечья, характерный и очень колоритный пример камерного послепожарного ампира — уникального московского стиля, характеризующего художественные вкусы дворянства и купечества пушкинской эпохи.
Дом сохранился до наших дней, хотя и в несколько изменённом виде. Между 1834 и 1837 годами участок поменял владельца, от купца Федора Алексеевича Алексеева он перешел к титулярной советнице Александре Ларионовне Каринской. А в 1842 году упоминается уже другой владелец – московский купец Егор Яковлевич Сытов. В 1849 году он почему-то разобрал мезонин. Скорее всего, тогда же появились существующие ныне наличники окон и лепная вставка в центре фасада. Одновременно во дворе была построена кузница для мелкой ковки. «Бизнес» Е. Я. Сытова – производство проволочных изделий: золотоволочильное заведение. В 1849 году участком владеют Василий и Иван Егоровичи Сытовы, а в 1861 году участок уже у одного Иван Егоровича, купца второй гильдии.
В 1872 году упоминается новый владелец – купец Павел Агапович Немоляев. Он остается владельцем участка до конца 1870-х годов, однако не всегда может сам распоряжаться всем своим имуществом («болен и сам документы не подписывает»). В 1877 году вместо него подает прошение о разрешении пристройки к главному дому тамбура входа (проходной во владение) Василий Фёдорович Шмидт, московский второй гильдии купец, опекун «малолетнего купеческого сына» Виктора Павловича Немоляева. Тамбур проектировал архитектор Д. И. Певницкий. Он сохранился – это одноэтажная пристройка слева от главного дома.
В 1878 году Немоляев нарушает Строительный устав (современный СНиП – строительные нормы и правила). Нарушение выразилось в незаконном устройстве прачечной для фабричных в подвале одного из деревянных строений усадьбы. Подвальное помещение было углублено на три ступеньки, была поставлена русская печь и куб для белья, прорублены три окна, но проект перестройки не был утвержден властями. За незаконное строительство был взят штраф 15 рублей.
В 1881 году новый владелец усадьбы, купец Василий Фёдорович Шмидт строит вдоль Большой Татарской улицы одноэтажный каменный корпус для чугунолитейного производства, этот корпус стоит и сейчас. В 1891 году В. Ф. Шмидт строит еще одну одноэтажную постройку в Б. Татарском переулке рядом с чугунолитейным корпусом. Автор ее – губернский секретарь Михаил Дмитриевич Петров. Во владении кроме чугунолитейной была еще кузница и экипажное заведение. Содержащиеся В. Ф. Шмидтом пожароопасные производства не раз вызывали пожары. Они были в 1894, 1902 годах. Восстанавливал сгоревшее в 1894 году техник архитектуры Николай Алексеевич Жуков, сосед В. Ф. Шмидта. Он же был автором проекта двухэтажного каменного корпуса на левом краю владения непосредственно вдоль границы с участком самого Н. А. Жукова. Во II этаже Н. А. Жуков делает большое помещение во всю глубину нового дома, здесь предполагалось поместить училище. Этот дом в три окна по фасаду и с лестничной пристройкой в одно окно справа сохранился, только был надстроен в ХХ веке. Два нижних его этажа сплошь покрыты деталями из архитектурной классики, однако все они преувеличены: руст слишком массивен и груб, наличники велики, но этом и составляет прелесть дома. Он провинциален, как будто перенесен сюда из центра какого-нибудь уездного города.
В начале 1915 года новый хозяин Павел Васильевич Шмидт сдает свое владение в аренду. Арендаторами стали Мария Петровна и Андрей Иванович Столяровы. Они размещают на участке вместо пожароопасного и шумного завода конверточное и коробочное заведение. Эта же фабрика продолжает свою работу и после 1917 года. В середине 1920-х годов она имеет витиеватое название Картонажной переплетно-пакетной фабрики комиссии помощи детям при президиуме Моссовета (бывшая фабрика наследников Столярова) общества «Друг детей». Число рабочих на фабрике 175 человек, из них женщин 57, подростков 58. Часть помещений у фабрики арендовало жилтоварищество, под жилье были отданы главный дом и двухэтажный корпус слева от ворот. Сейчас владение № 11 занимает Центральный научно-исследовательский институт пленочных материалов и искусственной кожи (ЦНИИПИК).
В январе 2009 года «Архнадзор» заявил главный усадебный дом на госохрану. Однако выяснилось, что дом уже подписан под снос, поскольку на его месте намечается строительство гостиничного комплекса «в рамках применения специальных мер, направленных на сохранение и регенерацию историко-градостроительной среды». В начале апреля секция Москомнаследия рассмотрела заявку, но постановила не ставить дом на охрану, поскольку все документы по этому владению уже согласованы.
Между тем, ценность этого дома, да и соседних построек, формирующих исторический фронт застройки замечательной замоскворецкой улицы, очевидна любому специалисту. Плоха та Фемида, что не надевает на глаза повязку …
В Московской практике довольно часто возникают ситуации, когда ценность здания открывается после того, как согласованы документы на его снос или реконструкцию. Однако совершенно не выработаны инструменты, позволяющие экстренно влиять на ситуацию, не ущемляя при этом интересов заказчика. В скором времени «Архнадзор» планирует провести на эту тему круглый стол с привлечением специалистов в области охраны памятников и практикующих архитекторов.
Записи
10 комментариев