Скверный турандот
«Архнадзор» неоднократно писал о двух наиболее громких скандалах в деле охраны московских памятников последних лет — о мягко говоря неоднозначной реконструкции усадьбы Царицыно и о варварском сносе усадьбы Римского-Корсакова на Тверском бульваре. Кто бы мог предположить, что однажды эти сюжеты встретятся вместе… на выставке образцовых реставрационных проектов. Вынужденно возвращаемся к теме, чтобы разобраться: правда ли вручение премии Реммерса означает, что «отношение к памятникам в российской столице стало примером для Европы» и при чём здесь звёзды столичного общепита.
Исследование Натальи Самовер, ИА Regnum.
Этот скверный анекдот случился именно в то самое время, когда началось с такою неудержимою силою и с таким трогательно-наивным порывом возрождение нашего любезного отечества и стремление всех доблестных сынов его к новым судьбам и надеждам.
Ф.М. Достоевский. Скверный анекдот
30 января в Москве, в Белом зале отреставрированного дома Пашкова открылась, чтобы уже 4 февраля закрыться, любопытная выставка. Немногим ее посетителям, проникшим туда по пригласительным билетам, удалось своими глазами увидеть материалы стенда «Реставрация. Диалог прошлого с настоящим», подготовленного Комитетом по культурному наследию города Москвы для участия в VIII Европейской выставке по реставрации, охране памятников и обновлению городов Denkmal, прошедшей в Лейпциге в ноябре 2008 г.
Российская столица впервые заявила о себе на Denkmal; ее дебют просто обязан был стать событием, а мы просто обязаны были об этом узнать. Специфические московские понятия о реставрации памятников архитектуры предвкушали международный триумф и жаждали официального признания в среде тех самых профессионалов, мнением которых им столько лет кололи глаза назойливые защитники старины. И члены московской делегации остались очень довольны произведенным в Европе эффектом. Как благодушно делился впечатлениями один из них, выставка в целом оказалась так себе — сплошные краски, замазки, деревяшки какие-то… Немудрено, что скучающая публика валом валила на стенд Москвы, где на 500 кв. метрах были расставлены гигантские экраны, на которые проецировалась впечатляющая видеопрезентация, выполненная в 3D-графике и уснащенная стереоэффектами. Информационные киоски с сенсорными дисплеями позволяли в интерактивном режиме ознакомиться с каждым из представленных объектов отдельно. Звучала классическая музыка. Хозяева стенда потчевали посетителей чаем с коньяком.
Вот эту красоту, созданную потрясать воображение европейцев, и развернули ненадолго в доме Пашкова. Приглашенные на вернисаж представители культурной общественности и журналисты растерянно бродили между громадными экранами, дивясь на невиданную выставку без экспонатов. Словно осколок XIX века, случайно залетевший в будущее, в уголке притулились несколько крохотных витринок с археологическими находками; на них почти никто не глядел. Чтобы вполне насладиться видеопрезентацией, гостям предлагалось надеть специальные очки, превращающие мутную картинку в иллюзорно трехмерную реальность. И в самом деле, через очки все выглядело просто прекрасно. Наконец появился припозднившийся организатор торжества — председатель Москомнаследия Валерий Шевчук и, произнеся необходимые в таких случаях слова о Москве, реставрации, выставке, успехе, призвал гостей не пренебрегать фуршетом, любезно подготовленным рестораном «Турандот». В общем, праздник вышел не хуже, чем в Лейпциге.
Было на что посмотреть и о чем подумать. С экранов и дисплеев глядели разные лики московской реставрации. Спасенный от гибели дом Пашкова. Поднятый из руин и грубо осовременненный Водный стадион. Смесь реставрации с новоделом в Петровском путевом дворце. Завод товарищества «Алексеев, Вишняков и Шамшин», превращенный в элегантный бизнес-центр «Фабрика Станиславского» с театральным залом для труппы Сергея Женовача. Новорусская неоготика Царицына… Десять объектов из одиннадцати, информация о которых была размещена на сенсорных киосках, фигурировали под названиями, соответствующими названиям памятников: палаты Волковых-Юсуповых, гостиница «Ленинградская», Марфо-Мариинская обитель милосердия, жилой дом с палатами, ГУМ… И только на одном дисплее посетители выставки с удивлением обнаруживали название коммерческого заведения — ресторан «Турандот».
Ну, что же… Это честно. Потому что памятника двух веков русской архитектуры — усадьбы Римского-Корсакова на Тверском бульваре, больше не существует, а то, что от него осталось, числится в официальном списке объектов культурного наследия столицы под удивительным описанием: «Дом, начало XIX в. Построен под руководством арх. О.И. Бове. Стена».
История превращения дома Римского-Корсакова в гламурный ресторан известна как один из самых позорных эпизодов в истории нашего города за последние десятилетия. Тем большего внимания заслуживает изложение ее официальной версии в рамках экспозиции, по которой посетители международной выставки могли судить о достижениях реставрации в российской столице. Необщедоступный характер выставки в доме Пашкова лишил широкую публику возможности непосредственно к ней приобщиться, так что позволю себе пространно процитировать текст с дисплея информационного киоска.
Неизвестный составитель этого текста мастерски владел искусством производить впечатление на читателя. Чего стоит один заголовок раздела, посвященного трагическим последним годам истории усадьбы, — «Период реставрации». Дальше от чтения уже не оторваться. Итак, реставрация объекта по адресу Тверской бульвар, 26 происходила следующим образом:
«В июне 2000 года правительство Москвы приняло решение: владения по Тверскому бульвару, 26 отреставрировать и открыть там культурный центр русской старины. 26 июня 2001 года памятник федерального значения был передан для реставрации, создания культурного центра и расширения кафе «Пушкин», расположенного по соседству в доме 28. Неожиданно «реставраторам» помешали те строения, которые не решился снести когда-то Римский-Корсаков. В 2002 году рабочая группа комиссии по вопросам сохранения зданий в исторически сложившихся районах Москвы разрешила три из шести зданий снести. А в августе 2003 года были снесены и оставшиеся здания. От всего исторического ансамбля остался один фасад по Тверскому бульвару, 26 и флигель под номером 24″.
Вот такой вышел «диалог прошлого с настоящим». Зато следующий раздел, озаглавленный «Современное использование», излучает оптимизм:
«Сегодня здесь размещается один из самых роскошных ресторанов Москвы — ресторан «Турандот», не так давно открытый известным московским ресторатором Андреем Деллосом. Заведение представляет собой уникальный «музей», в котором каждый элемент интерьера сделан в единственном экземпляре вручную. Специально для этого проекта были построены мастерские, где в течение шести лет несколько сотен художников, скульпторов, резчиков по дереву создавали детали интерьера из бронзы, стекла, металла и дерева».
Этот текст, повествующий европейской и русской публике об особенностях ресторации… простите, реставрации по-московски, представляет собой компиляцию статьи о ресторане «Турандот», помещенной в журнале «Лучшие интерьеры», и куда менее благостных текстов, находящихся на известных краеведческих сайтах «Москва, которой нет» и «Архнадзор». В последних, правда, упоминались некоторые второстепенные подробности, которые не заинтересовали автора компиляции. Например, такая деталь — памятник федерального значения был передан для реставрации, создания культурного центра и расширения кафе «Пушкин» не некому безымянному инвестору, а тому самому ООО «Кросс Лайн» (Ресторанный дом А.К. Деллоса), которому и по сей день принадлежат и «Пушкин», и новоявленный «Турандот». Таким образом «известный московский ресторатор», любитель новодельной старины и создатель уникального «музея» в кавычках, неумолимо рифмуется с «реставраторами», которым так неожиданно помешали те строения, которые не решился снести Римский-Корсаков, а потом и все остальные строения усадьбы тоже. Учитывая, что ресторан открылся в 2005 г., нельзя не заметить и то, что отсчет тех самых шести лет, в течение которых мастера, направляемые прозорливой мыслью будущего владельца «Турандота», трудились над созданием деталей задуманного им интерьера, начался за год до принятия правительством города решения о реставрации усадьбы.
Оставалось только зажевать эти неприятные открытия фуршетом…
Но вернемся немного назад. Явление москвичам этой экспозиции стало финалом целой череды поразительных информационных трансформаций, по смелости не уступавших 3D-графике, объектом которых стали события и факты, связанные с Denkmal-2008.
Эта сугубо профессиональная выставка-ярмарка неожиданно оказалась в центре внимания в конце ноября минувшего года после того, как стало известно о том, что 20 ноября столичным руководителям, проектировщикам и производственникам, принимавшим участие в реконструкции усадьбы Царицыно, там была вручена награда, о которой никто в Москве ранее не слышал, — премия Бернхарда Реммерса. Спустя несколько дней вернувшийся из Германии первый заместитель премьера столичного правительства Владимир Ресин на специально созванной пресс-конференции продемонстрировал журналистам красивую хрустальную призму с золоченым пояском.
Столичные СМИ откликнулись на новый триумф родного города фейерверком восторженных заголовков. Вот некоторые из них: «Немцы подтвердили уровень Москвы», «Реставраторам «Царицына» вручен международный «знак качества», «Равнение на «Царицыно», «Возрожденное «Царицыно» получило мировое признание», «Царицыно победило по всем статьям» (все — «Московская правда»), «Отношение к памятникам в российской столице получило международное признание» («Вечерняя Москва»), «Столичные реставраторы удостоены престижной премии за сохранение культурного наследия Москвы», «Работа столичных реставраторов стала примером для Европы» (оба — «Новые Известия»), «Царицынская победа» («Российская газета»), «Ренессанс реставрации» (газета мэрии Москвы «Тверская, 13»).
«Признание мировым экспертным сообществом заслуг московских архитекторов и реставраторов, вернувших всему культурному миру творение русских архитекторов В. Баженова и М. Казакова, является также и признанием всей политики возрождения, воссоздания и защиты исторических памятников, проводимой в последние годы московскими властями и Москомнаследием», — ликовала «Московская правда».
Голоса немногочисленных скептиков («Царицыно: реставрация или «гламурный Диснейленд»?» (ИА REGNUM), «Реконструкция усадьбы «Царицыно» окупилась» («Газета»), «За цемент в «Царицыно» можно быть спокойным» («Время новостей»), «Премия за позор» (телепрограмма «Вести-Москва»), «Лужкова наградили за Царицыно, «архитектурную трагедию» (сайт «В Москве»), потонули в хвалебном хоре.
В развернувшемся соревновании по прикладному патриотизму с большим отрывом победила газета «Труд» с заголовком «Валерий Шевчук: На премию ЮНЕСКО претендовали 40 стран». Впрочем, если верить этой публикации, сам председатель Москомнаследия высказался несколько иначе: «Это высшая профессиональная награда, которая в этом году проходила под патронатом ЮНЕСКО. На нее претендовали 40 стран мира, поэтому для нас очень важно, что премия досталась именно Москве».
Поистине, если столь многие страны претендовали на получение премии Бернхарда Реммерса, такой победой стоит гордиться. Однако эта информация начинает восприниматься немного под другим углом при сравнении с пресс-релизом, посвященном выставке Denkmal, который был распространен ведомством г-на Шевчука накануне события. «На выставке, которая проходит с 1994 года под патронатом ЮНЕСКО, будет представлено 400 экспонатов из более чем 40 стран», — говорится в нем. Нетрудно заметить, что речь идет об общем количестве стран — участниц выставки, а вовсе не о числе претендентов на премию. Ну, и окончательно ставит все на свои места официальная статистика выставки, согласно которой в ней приняли участие 443 экспонента из 13 стран.
Имели ли эти страны и экспоненты какое-то отношение к столь радостному для Москвы событию, нам предстоит разобраться.
До последнего времени широкая московская общественность не имела ни малейшего понятия о выставке-ярмарке Denkmal. Тем не менее, как-то само собой разумелось, что лишь мероприятие, обладающее высочайшим статусом, достойно воздать честь создателям нового Царицына. И вот «Московская правда», знакомя своих читателей с Denkmal, сообщает, что это «главная европейская выставка-ярмарка по вопросам охраны и реставрации памятников». Еще дальше пошло Москомнаследия, оценив ее как «самое яркое событие для международного сообщества реставраторов, технологов и экспертов». Разумеется, с особенным вниманием подчеркивалось, что выставка проводится под патронатом ЮНЕСКО.
Специалисты, однако, знают, что Denkmal представляет собой не центральное международное событие в сфере реставрации, а лишь одну из крупных отраслевых ярмарок, проходящих в европейских странах, вроде итальянской Restauro и французской Patrimoine, причем отличается от них выраженным технологическим уклоном. В центре внимания здесь находятся применение ремесленных технологий и ручного труда в сохранении памятников, специальные материалы для консервации и реставрации зданий и произведений искусства, строительные приборы и оборудование, методы санации старых построек и т.п.
Непросто оказалось разобраться и в том, кто, собственно, присудил москвичам премию имени Бернхарда Реммерса, врученную на выставке Denkmal. «Труд», к примеру, ничтоже сумняшеся, утверждал, что это сделало не более, ни менее как само ЮНЕСКО. Выдающийся вклад в создание путаницы в этом вопросе внесло Москомнаследия, которое в своем официальном сообщении походя уравняло премию Бернхарда Реммерса в статусе с золотыми медалями выставки-ярмарки. Из фразы: «Эти награды являются показателем высокого качества реставрационных работ и присуждаются международным жюри 10 экспонентам из разных стран», естественным образом вытекал вывод, что премия Бернхарда Реммерса является одной из официальных наград выставки и присуждается непосредственно жюри Denkmal. Эта версия, исходящая из авторитетного источника, не могла не проникнуть в прессу, однако, в большинстве статей и информационных сообщений все-таки говорилось о том, что премия присуждена некой Академией Бернхарда Реммерса.
К этой организации мы еще вернемся, а пока обратим внимание на то, кто из 443 экспонентов выставки был удостоен ее наград, и за что. Решение о присуждении десяти золотых медалей Denkmal-2008 было принято авторитетным жюри, состоявшим из членов Консультативного совета и Международного комитета выставки. С именами этих экспертов, согласно нормам, принятым для публичных наград, можно ознакомиться в открытом источнике — на сайте www.denkmal.de. Там же можно найти и список лауреатов золотых медалей. Достойно внимания, что ни один из создателей помпезных новоделов, которые встречаются отнюдь не только в Москве, не удостоился этой реально престижной профессиональной награды. Зато были отмечены такие заслуги в сфере сохранения культурного наследия как изготовление светильников для исторических интерьеров, сохранение традиционных технологий обработки стекла и металла и разработка проекта спасения пустующих старинных зданий на основе некоммерческого использования недвижимости.
В числе десяти лауреатов медалей Denkmal-2008 фигурируют также целых три выставочных стенда, но и среди них, увы, нет эффектного стенда Москвы, который, по утверждению «Известий», «стал гвоздем программы форума». Золотых медалей были удостоены стенды Санкт-Петербурга, Франции и немецкой земли Гессен.
Ручной труд, искусство ремесленников, возрождение старинных технологий, бережное отношение к памятнику — конёк выставки Denkmal, поэтому неудивительно, что выставке достижений зарубежных информационных технологий, которую продемонстрировала Москва, жюри предпочло стенды, создатели которых не ограничились виртуальной презентацией своих достижений. К примеру, петербуржцы подробно представили городские реставрационные программы, включая комплексную реставрацию памятников, восстановление живописи, художественного металла, мозаик, мебели и др., рассказали о деятельности реставрационных фирм города и продемонстрировали мастер-классы реставраторов — скульпторов, живописцев и иконописцев.
«В Европе философия сохранения наследия включает в себя более широкий круг понятий, нежели традиционный взгляд на реставрацию в России и Украине, который представлен обычно профессионалами из области архитектуры и градостроительства, — подводит итоги выставки сайт украинского представительства немецкой компании «Реммерс». — Прежде всего стоит отметить внимание и направленность на сохранение преемственности культуры и традиций. В то время как российский стенд изобиловал фотографиями зданий-памятников архитектуры, дворцово-парковых ансамблей до и после реставрации, проектами восстановления и регенерации исторических мест, макетами и интерьерными решениями, на других стендах можно было поучаствовать в многочисленных технологических и творческих процессах — изготовлении мебели, создании интерьеров и различных архитектурных деталей, причем многое делалось на станках, скопированных с тех, что применялись сотни лет назад».
Но вернемся к премии и к присудившей ее Академии Бернхарда Реммерса.
Что же мы знаем об этой организации? О, гораздо больше, чем о выставке! Я бы даже сказала — гораздо больше того, что есть на самом деле. То есть изначально-то о ней не было известно вообще ничего, но с подачи все того же Москомнаследия мы узнали, что Академия Бернхарда Реммерса представляет собой «Европейский институт по изучению принципов индивидуального сохранения зданий и защиты памятников». Из названия Академии, между тем, явствовало, что она как-то связана с немецкой компанией Remmers Baustofftechnik GmbH, которая активно позиционирует себя на рынке России в качестве одного из ведущих производителей специальных материалов, применяемых для защиты, сохранения, ремонта и реставрации зданий и сооружений. Однако привязка к коммерческой фирме неприятно диссонировала с искренним переживанием как руководящими, так и пишущими товарищами полученной награды в качестве не менее как Нобелевской премии в области реставрации. И в конце концов так случилось, что само название Академии Бернхарда Реммерса вообще выпало из контекста, и на свет божий явился чистейшей воды симулякр в исполнении «Новых Известий»: «Премия «За выдающиеся заслуги в реставрации и сохранении памятников архитектуры» учреждена Европейским институтом по изучению принципов индивидуального сохранения зданий и защиты памятников».
Чтобы разобраться, о чем же, все-таки идет речь, обратимся к официальной информации компании «Реммерс», в честь основателя которой и получила свое имя Академия Бернхарда Реммерса (Bernhard-Remmers-Akademie).
Как выясняется, в оригинале второе название этой организации выглядит несколько более приземленно — Europ?isches Institut f?r Handwerkliche Bauwerkserhaltung und Baudenkmalpflege, что может быть переведено как «Европейский Институт ремесленных методов сохранения архитектурных сооружений и защиты памятников архитектуры». Под воздействием ауры высокого научного авторитета, окружающей в русском языке слова «институт» и «академия», невольно возникает образ экспертного учреждения европейского масштаба, однако это не так. Согласно информации, размещенной на сайте украинского представительства «Реммерс», Академия Бернхарда Реммерса является «центром дополнительного образования строителей, архитекторов, инженеров и продавцов».
«Для VIP клиентов существует возможность пройти курс обучения в академии Реммерс, расположенной в городе Лёнинген в Германии, — развивает тему сайт российского представительства. — (…) Проектировщики, архитекторы, конструкторы и исполнители работ изучают свойства материалов Remmers и Ressa, основы строительной физики, технологию монтажа и нанесения материалов, учатся выполнять расчеты расхода материалов». «Поскольку для нас защита памятников — гораздо больше, чем просто коммерческий проект, мы основали Академию Бернхарда Реммерса. Здесь происходит подготовка будущих специалистов, обмен опытом и знаниями. Все денежные средства, полученные от его деятельности, направляются в Немецкий Фонд защиты памятников», — с достоинством сообщает компания.
А сама премия Бернхарда Реммерса? Что нам известно о ней? Всё, что надо для того, чтобы гордиться ее получением. Прежде всего, она «престижная». Нам сообщили, что она является «главной наградой ярмарки» (газета московского стройкомплекса «Московская перспектива»), и даже «высшей международной наградой, которую присуждают за достижения в области реставрации объектов культурного наследия» («Российская газета»). Ее вручают «за самые масштабные проекты в области реставрации памятников истории» (программа «Вести-Москва»), и эта церемония является «центральным событием выставки Denkmal» («Московская перспектива»).
«Эта престижная премия вручается на основании авторитетного мнения независимого международного жюри и вместе с победой приносит своему обладателю мировое признание в деле сохранения памятников истории и культуры. Поэтому то, что московские мастера получили именитую премию, стало знаком международного признания отечественной школы реставрации», — резюмирует «Тверская, 13».
Нет никаких оснований сомневаться в том, что Академия Бернхарда Реммерса присуждает свою корпоративную премию не просто так, а с учетом мнения некоего жюри. Жаль только, что его персональный состав скрыт от общественности. Известно лишь, что на церемонии вручения премии в Лейпциге лауреатов приветствовал в качестве главы консультативного совета Академии Бернхарда Реммерса главный управляющий Ремесленной палаты города Мюнстера Вальтер Бурихтер (Walter Bourichter), а в качестве руководителя экспертной комиссии, посетившей в 2008 г. Москву, упоминается председатель Немецкого Фонда защиты памятников профессор Готфрид Кисов (Gottfried Kiesow). Имена других международных экспертов, участвовавших в присуждении премии, к сожалению, покрыты тайной.
Официально премия Бернхарда Реммерса (Der Bernhard-Remmers-Preis) имеет технологическую направленность. На сайте компании можно прочесть, что она вручается за выдающиеся заслуги в сохранении памятников архитектуры (в буквальном переводе в «уходе» за ними), причем особенное внимание уделяется ремесленному мастерству. Премии Бернхарда Реммерса удостаиваются квалифицированные рабочие, архитекторы, проектировщики, специалисты в области охраны памятников, реставрационные фирмы и заказчики. Подразумевается, что в своей благородной деятельности лауреаты не обходятся без применения продуктов «Реммерс».
В полном соответствии со своей идеологией, Академия Бернхарда Реммерса определила заслуги лауреатов 2008 года как «выдающийся пример образцового ремонта кирпичной кладки» и присудила премию директорам реставрационных фирм «СОМИТ-Реставрация» и «Возрождение», являющихся постоянными партнерами компании «Реммерс» в России. О той роли, которую весьма не дешевые материалы «Реммерс» сыграли в ударной реставрации Царицыно, Елена Каграманова и Андрей Ивлев подробно рассказали в интервью, опубликованном на сайте российского представительства компании. Третьим лауреатом премии Бернхарда Реммерса стал Михаил Голубин — руководитель 13-й мастерской проектного института «Моспроект-2», разработавшей проект реконструкции Царицыно, реализация которого открыла громадное поле для применения материалов и технологий «Реммерс».
В дни, когда московский стройкомплекс и Москомнаследия от души праздновали долгожданное международное признание «всей политики возрождения, воссоздания и защиты исторических памятников, проводимой в последние годы московскими властями», компания не скрывала своего собственного понимания смысла премии. «Премией Remmers был награжден исторический комплекс «Царицыно», в восстановлении которого компания принимала активное участие; специально для этого объекта фирма разработала и поставила строительные растворы», — сообщалось в ее пресс-релизе.
Именно «фирменным» вниманием к технологии реставрационного дела был продиктован и комментарий председателя правления компании «Реммерс» Герда-Дитера Сивердинга (Gerd-Dieter Sieverding), который опубликовала газета «Московская перспектива». В угаре самовосхвалений газета использовала слова немецкого бизнесмена как подтверждение «мирового признания» культурной ценности царицынского новодела, между тем, как тот рассуждал лишь о технических аспектах «лечения» подлинных стен. «Каждый объект мы считаем уникальным, поэтому он требует специального подхода. Он рассматривается как что-то живое, что можно исследовать, узнать какие болезни были раньше, что надо делать, как лечить. Только ответ на все эти вопросы дает основу для настоящей научной реставрации, — подчеркнул Сивердинг. — Мы вручаем приз профессии ремесленника и хотим, чтобы они и дальше старались работать очень хорошо, надежно. Этим призом мы их стимулируем на новые шедевры».
Однако в Москве премию Бернхарда Реммерса воспринимали вовсе не как профессиональную, а как политическую. В знак высочайшей ценности награды в Германию за ней отправилась высокая правительственная делегация столицы. Первоначально планировалось, что возглавит ее сам Юрий Лужков; в последний момент его заменил руководитель московского стройкомплекса Владимир Ресин. Елена Каграманова и Андрей Ивлев приехали в Лейпциг лично, а вместо Михаила Голубина получать премию прибыл генеральный директор Моспроекта-2 Михаил Посохин. Любопытно, что ему, как и отсутствовавшему мэру Москвы, тоже досталась персональная награда от Академии Бернхарда Реммерса. И хотя их имен нет в списке лауреатов премии 2008 года, опубликованном на сайте «Реммерс», немецкая сторона все-таки одарила обоих большими почетными грамотами в рамках с надписью по-русски: «Премией Бернхарда Реммерса награждается такой-то за выдающиеся достижения в деле реставрации дворцового комплекса Царицыно». Судя по сообщению «Известий» о том, что «Юрий Михайлович Лужков принял решение о направлении всех полученных средств на восстановление Новоиерусалимского монастыря», не только честь, но и призовой фонд премии, составляющий 5 тыс. евро, был разделен на всех лауреатов.
В комментариях, донесенных представителями московской прессы из далекого Лейпцига, преобладал восторг от той быстроты и решительности, с которой в Москве под руководством мэра решаются сложнейшие задачи в сфере реставрации. «Темпы выполнения восстановительных работ в Москве очень высоки — выше, чем у нас, — цитируют «Известия» слова Готфрида Кисова. — После принятия решения о выполнении работ до их начала проходит не больше года. У нас это невозможно из-за нашей бюрократии». Та же газета приводит слова министра экономики и труда Саксонии Томаса Юрка, который, правда, не является специалистом в области охраны памятников, но явно интересуется реставрацией как перспективной отраслью экономики. «До сих пор не могу понять, как можно было отреставрировать подобный объект в такие короткие сроки, — простодушно сознался он. — Для нас, жителей Лейпцига, в котором придается огромное значение реставрации и охране памятников, этот проект является настоящим образцом для подражания».
Неудивительно, что на таком информационном фоне медийный образ премии Бернхарда Реммерса, все больше уподобляясь прихотливой 3D-презентации, стал обрастать уже совершенно неожиданными стереоэффектами. Вскоре после возвращения триумфаторов из Германии под пером безвестного автора пресс-релиза городского стройкомплекса родился шедевр, из которого мы узнали, что Юрий Лужков получил «еще одну премию», причем не конкретно за Царицыно, а «за выдающиеся заслуги в области сохранения культурного наследия в Москве» вообще, а также что «московский опыт был рекомендован устроителями реставрационной ярмарки в Лейпциге для изучения и претворения в жизнь в странах Европы».
Хорошо, что в Европе не читают наших пресс-релизов…
Я начала эту статью с виртуального стенда Москвы, представленного, но не оцененного на выставке Denkmal. Им и завершу.
Дисплей, на котором невозмутимо красовалось название «одного из самых» ресторанов Москвы, стал для меня как и для многих посетителей выставки абсолютным смысловым центром всей экспозиции. Он стал той точкой, в которой варварство и торжествующая ложь нескольких десятилетий сконцентрировались в нестерпимо жгучий лазерный луч, и этот луч рассек и уничтожил всю благостную красоту окружающих картинок.
Реставрацию не зря сравнивают с медициной. Обе они имеют дело с жизнью и правдой. Перепутать мертвое и живое невозможно. Выдавать ложь за правду бессмысленно. Знаковое понятие сегодняшнего дня — подмена. Подмена культурного наследия — коммерческим заведением, стен, помнивших Пушкина, — новоделом, реставрации — псевдоисторической вампукой. Подмена красоты — гламуром. Подмена жизни — стереокартинкой. Подмена слов, подмена смыслов.
Но есть в русской орфографии знак, разоблачающий подмену. Это кавычки.
Что такое «музей» в кавычках? Это ресторан. Там кушают. Отойдите, граждане, не мешайте потреблять…
А что такое «реставрация» в кавычках? Это спецэффекты. Ну, что рот разинули, граждане? Проходите, не застите экран…
Премия «за выдающиеся достижения…», присужденная «Европейским институтом по изучению принципов…», будучи освобождена от кавычек, оказывается знаком глубочайшей признательности производителя оптовому покупателю, а «международное признание» — удачным гешефтом немецкой фирмы.
А вот огламуренное Царицыно теперь так навсегда и останется в кавычках, как осталась только в кавычках усадьба Римского-Корсакова, и между этими двумя монументальными кавычками продолжает проваливаться на наших глазах Москва.
Кушайте, кушайте, граждане…
Фотографии Н.Самовер, А.Чекмарёва, А.Можаева, неизв. автора.
Записи
13 комментариев