Стена
Александр Можаев
На прошлой неделе на общественный градостроительный совет при мэре Москвы впервые был вынесен проект «реставрации, регенерации и приспособления» Провиантских складов, в которых планируется размещение музея Москвы. Мы не можем пройти мимо такого эпохального события, но и писать о нём не очень-то хочется, потому что скучно и грустно. Суть проекта уже описана Юлией Тарабариной и Рустамом Рахматуллиным, а вновь говорить о том, что приспособление памятников такого уровня, не может подразумевать «максимальное освоение подземного пространства» и перекрытие двора стеклянным колпаком – поздно. Архитектурное сообщество не слишком возражало, когда утверждались противозаконные проекты реконструкции Гостиного двора и Хлебного дома, так что и судьбу Провиантских наверное можно считать предрешённой. Крепкие хозяйственники в очередной раз одержат решительную победу над ворчливыми и недалёкими «охранителями», Лев Колодный будет доволен.
Самое интересное, что в теории идея этой реконструкции мало у кого вызывает отторжение: в мировой практике имеется сколько угодно примеров тактичного приспособления памятников под музеи, включая перекрытие дворовых пространств. (Мы, например, писали о перекрытии двора Еврейского музея в Берлине). Но при этом все понимают, что у нас будет по другому, что на выходе мы получим очередную похабщину, которая будет ужас как нравиться «простым москвичам». И действительно, уже на первом этапе начинается то, что наш прекрасный английский друг Эдмунд Харрис называет словом «абзурд». Одним из вариантов нового корпуса предлагается «восстановление Дворца Великого князя Михаила Павловича и переноса здания Кордегардии». Что по нашим временам означает «перенос» — объяснять не надо, а «восстановление Дворца» — продолжение чудо-истории строительства дворца в Коломенском: нереализованный проект Стасова, к этому участку не имеющий никакого отношения. По счастью, обе эти инициативы уже отклонены, но замечателен сам факт их появления.
Кстати, никаких разговоров о конкурсе, совершенно логичном для столь значимого объекта, не было и в помине, сейчас проектирование ведёт архитектор Михаил Леонов, которого в кулуарах называют «машиной по обезображиванию Москвы». Честное слово, не сам придумал, хотя вполне соглашаюсь. Достаточно сказать, что вдохновению этого автора принадлежат такие объекты, как офисное здание на углу Печатникова и Трубной, а также офис МГТС, погубивший знаменитую панораму Петровского монастыря (Петровский бульвар, 12).
А вот ещё одна принципиальная деталь: опоры кровли не будут отдельно стоящими, они будут врубаться в кладку стен памятника, как это уже было сделано в Гостином дворе. Заранее оговорено: «устройство открытых колонн недопустимо». Знающие люди говорят, что и при реконструкции Гостиного Лужкова пытались отговорить от этого сомнительного варианта, но он упрямо стоял на своём.
Он вообще здорово умеет стоять на своём. Лично для меня это было самым большим впечатлением, потому как я впервые наблюдал живое выступление мэра. Сильная, капитальная, цельная личность, как глухая стена из столь любимого им монолитного бетона. Хоть кричи, хоть головой об неё бейся — никто не услышит. В зале собралась целая толпа академиков и прочих авторитетов градостроительства, они очень старательно, аккуратно пытались донести до высшего руководства мысль о том, что Провиантские — шедевр архитектуры, к которому нужен в высшей степени осторожный подход. Что если они тесны для музея (который прежде ютился в крохотном здании церкви Иоанна Богослова, а теперь требует парковку на 400 мест), то может быть стоит поискать для него более подходящее место. Да и главный архитектор Александр Кузьмин предупредил, что это слушание — первое в ряду многих, то есть возможно длительное обсуждение и совместный поиск компромиссных вариантов.
Но потом Юрий Лужков сказал веское слово, в свою очередь расъяснив академикам про русский классицизм, каноны реставрации и правовое поле. «Неужели Гостиный двор стал хуже оттого, что мы там сделали?» — спросил он. «Да!» — раздались голоса из зала (первым, кстати, был Рустам Рахматуллин, за что ему отдельная благодарность). «Вам не нравится, зато народу нравится. А глас народа — глас божий. Так что мы под вас архитектуру города подстраивать не будем».
Ну вот и поговорили. В процессе обсуждения у Александра Кузьмина заглох микрофон. Мэр взял его, что-то подкрутил и вернул обратно. «Теперь, Юрий Михайлович, и этот микрофон можно считать культурной ценностью», — пошутил главный архитектор. Президиум растроганно улыбался. Просто «Сказка о тройке» какая-то.
Использованы фотографии Юлии Тарабариной, archi.ru
Подробная стенограмма заседания — здесь.
Записи
3 комментария