Царицынская печаль
Максим Перевитский
К Царицыну нужно привыкнуть. Царицыно как лекарство — можно принимать только в особых случаях и в определенных количествах. Нельзя сказать, что я люблю Царицыно. Говорят, что здесь проклятое место. Как не странно, я чувствую это. Даже во времена живописного запустения сюда не тянуло прийти с бывшими одноклассниками, даже просто попить пива на скамейке. Сюда не хотелось привести для уединения девушку. Но в чем нельзя было отказать Царицыну, так это в создании особого, весьма странного, но иногда очень необходимого настроения. Царицыно, окружив тебя своей печалью, вводя ее малыми дозами, делало прививку от греховного уныния…
По сути своей Царицынский парк ни что иное, как древнее кладбище — то тут, то там встречаются группы невысоких, 1 — 2-метровых холмов. Это курганы славян вятичей — наших жизнелюбивых и воинственных предков. Именно они, на зависть правильным соседям, в Иванов день устраивали игрища с купанием в голом виде и умыканием в огромных количествах девок, с последующим их употреблением в качестве жен. При этом они этом плевали в равной степени, как на киевских князей, так и на экспедиционные корпуса особо отмороженных, залезших в нашу глушь хазар.
Вятичи не боялись смерти — исполненные своей языческой мудрости они считали ее переходом в другой, еще более наполненный удовольствиями мир. Может быть, поэтому их курганы вовсе не производят кладбищенского впечатления. Скорее наоборот — хочется взгромоздиться на вершину и предаться лихой тризне в память о наших свободолюбивых предках. Значит, причина царицынского проклятья, тайна его особой атмосферы не в курганах. Тогда в чем? Давайте попробуем в хронологическом порядке восстановить историю человеческого присутствия на этой земле.
То, что в каменном веке здесь жили люди, официально пока не подтверждено. Однако, если пройтись по берегам здешних основных речек Городни и Язвенки, можно найти кусочки кремня со следами ручной обработки. Особенно много таких камушков попадалось по весне, на дне еще не заполненных после зимы Царицынских и Борисовских прудов. Лет двадцать назад прямо в Царицынском парке, одним самодеятельным археологом был найден осколок каменного топора четко датирующегося началом эпохи бронзы.
В 2005 году, перед началом великой Лужковской Царицынской компании, работавшая в парке экспедиция Института Археологии под руководством Н. А. Кренке обнаружила невдалеке от известной беседки «Золотой сноп» или «Храм Цереры» кусочки керамики, однозначно отнесенные к дьяковской археологической культуре ранне-железного века. Получалось, что две с половиной тысячи лет назад здесь пасли своих свиней и коз древние фино-угры. На следующий год раскопки продолжились и принесли сразу несколько сенсаций.
При зачистке одного из раскопов в его стенке явно проступили очертания древнего вала. Получалось, что археологи наткнулись не на временное сезонное пристанище лесных скотоводов, а на целое городище, крупное укрепленное поселение. Открыть в Москве новое городище – удача весьма редкая.
Но неожиданности на этом не закончились. Продолжая углубляться в культурный слой, ученные обнаружили, что жизнь на этом месте кипела и до дьяковцев, а именно — в эпоху бронзы. Оказалось, что «Храм Цереры» стоит на месте первого в истории археологии поселения представителей фатьяновской культуры. Этот воинственный народ до сего времени был изучен лишь по остаткам захоронений и считалось, что аскетические воины-скотоводы были типичными кочевниками и довольствовались временными разборными жилищами, не оставлявшими в культурном слое никакого следа. Здесь же был обнаружен вполне капитальный поселок. И фатьяновцы враз переместились из разряда диких кочевников в разряд вполне домовитых аборигенов.
Но это еще не все. Надежды на скорое завершение раскопок не оправдались. Ниже слоя, оставленного фатьяновцами, словно в классическом учебнике археологии располагался слой волосовской культуры, относящейся к энеолиту – промежуточному этапу между каменным и бронзовым веками. Получалось, что ретивые фатьяновцы вытеснили отсюда задумчивых волосовских охотников и рыболовов. Воистину – Земля Обетованная.
Этот факт не остался без внимания местных эзотериков, которые мгновенно пристроили раскоп для своих ночных медитаций. А как тут устоять – живописный холм, отмеченный посещениями различных загадочных народов, да еще и увенчанный «храмом» античной богини плодородия!
Поселения вятичей тоже были обнаружены на территории парка, сразу в нескольких точках. Но особо крупные, видимо располагались на месте окрестных деревень, в которые они естественным образом и превратились…
В средние века места эти славились небывало плодоносными садами и кишащими рыбой и раками затонами местных речушек. В крутых, подмытых водой берегах встречались выходы на поверхность особой, целебной глины. Именно выходы черной глины, по внешнему виду напоминающей нечто среднее между торфом и углем, и дали название этим местам — Черная Грязь. Небывалая красота природы здешних мест, изобилие зверя и дичи, сохранявшееся вплоть до ХХ века, сделали окрестности Черной Грязи излюбленными охотничьими угодьями царственных особ, наведывавшихся сюда из загородного дворца в Коломенском.
И вот Черную Грязь покупает Борис Годунов. При нем перегороженные местными жителями речушки (отсюда и название основной речки — Городня), преобразуются в огромные пруды, предназначенные для разведения рыбы к царскому столу расположенного неподалеку Коломенского дворца. А на территории современного Царицынского парка Борис строит дворец для своей сестры, царицы Ирины Годуновой. Известно, что от дворца, стоявшего на холме, вниз, к пруду спускалась широкая белокаменная лестница. Ее, якобы, вскрыли археологи в 1983 году. Однако, в 1988 году, при раскопках, проводившихся для воссоздания плана парковой планировки, лестницу не обнаружили. Судя по всему не нашли ее и до сих пор.
Именно с грешного царя Бориса и начинает отслеживаться проклятие этого места. Всем известно, какая участь постигла его семью. Вместе с родом Годуновых в огне смутного времени сгинули и постройки дворцового комплекса царицы Ирины. В 1633 году пришедшие в запустение земли покупает боярин Лукьян Стрешнев, а в 1684 году они по наследству достаются его потомку — князю Голицыну, фавориту царевны Софьи, мятежной сестры Петра I.
Известно, что в своем преклонении перед прогрессивной Европой князь мог соперничать с главным российским западником — Петром I. Построенный здесь деревянный дворец Голицына был красноречивым тому подтверждением: “стены обиты полотнами и писаны травы живописные, да на тех же полотнах образы святых… подволока обита кожами немецкими золочеными… печь ценинная (изразцовая) круглая…” При нем же здесь строится очень красивая, деревянная расписная церковь.
Но проклятие есть проклятие, и князь Голицын отправляется в ссылку, а его владения конфискуются Дворцовым ведомством. В 1712 году по указу Петра I село Черная Грязь с окрестными землями переходит в собственность молдавского господаря, светлейшего князя Дмитрия Кантемира. При нём на месте старой деревянной церкви строится новая каменная, с небольшими изменениями дошедшая до наших дней. Дом Кантемиров, судя по описаниям современников, очень напоминает голицынские хоромы. Есть предположение, что это и есть слегка перестроенный и обновленный дворец Голицына. Подтверждая проклятие, многочисленная семья Кантемира в течении нескольких десятилетий вырождается, не оставив прямых наследников. В 1775 году земли покупает Екатерина II.
Проведя лето во временном деревянном дворце, испытав благотворное влияние местных целебных вод и грязей, матушка-императрица дает указание построить здесь полноценный дворцовый комплекс. Строительство поручается архитектору Василию Ивановичу Баженову. Он облагораживает ландшафт, создает так называемые “першпективы”. Насыпаются холмы, на склонах оврагов устраиваются живописные террасы. До наших дней частично сохранилась лишь одна из Баженовских “першпектив” – Сабуровская (ею можно насладиться с Каширского шоссе, едва переехав мост возле платформы “Москворечье”). На берегу пруда появляются искусственные гроты, увы, не сохранившиеся, но четко зафиксированные археологами. Быстро продвигается и строительство. К началу 1785 года все сооружения дворцового ансамбля были готовы, оставалось лишь согласовать с Екатериной нюансы внутренней отделки.
Не все ладилось в те годы в государстве Российском. Приехавшая на осмотр дворца Императрица была явно не в духе. Дворец ей не понравился, и она повелела его немедленно снести, а Баженова освободить от занимаемых должностей. Истинная причина этого решения истории не известна. Зато предположений — хоть отбавляй: от принадлежности Баженова к ненавистным Екатерине масонам до все того же пресловутого проклятия этих мест.
В одном наивном, явно “левом”, путеводителе начала ХХ века написано, что огорченный недовольством царицы Баженов повесился на сосне, что растет на поляне возле дворца. К счастью, это не правда. Баженов умер в своей постели спустя четырнадцать лет после опалы, в возрасте 61 года. Однако, учитывая отношение архитектора к этому проекту, все действительно могло завершиться для него самым печальным образом. Из сохранившихся писем Баженова в Дворцовое ведомство известно, что для того, что бы расплатиться со строителями он закладывал собственное имущество: “…сим бедным нада итти по домам своим: что они принесут женам и детям!..”
Новый дворец поручено было возвести архитектору Казакову, что тот и сделал. Когда оставались незавершенными лишь отделочные работы, финансирование строительства было прекращено. С этого момента начинается история превращения романтичного дворцового ансамбля в еще более романтичные руины.
Больше здесь хоромы строить никто уже не пытался. Тем не менее, Царицыно остается за дворцовым ведомством. В XIX веке это место развивается как образцово-показательный парк культуры и отдыха дворянства и буржуазии. В созданный Баженовым ландшафт грамотно вписали новые павильоны и беседки, вдоль дорожек разместили копии античных статуй, а на пруду пустили лодки с гребцами в белоснежных матросских одеждах. Для массовости посещений из Москвы был организован маршрут большого конного экипажа — аэрена. А для более мужественных в окрестностях Царицына устраивались охоты.
В 1860 году дворцовое ведомство приняло чудовищное решение: продать территорию дворцового комплекса под снос. К счастью, покупателей не нашлось. Тем не менее, в 1882 году с Большого дворца сняли железные крыши и разобрали некоторые детали внутреннего убранства, например, изразцовые печи XVIII века. К этому стоит отнестись философски, ибо не разбери их в те времена, их бы обязательно украли в наши дни, на наших глазах. Так что пусть уж отвечает Дворцовое ведомство.
К вводу в эксплуатацию Курской железной дороги в Царицыно существовала довольно развитая индустрия развлечений. Работали рестораны и кафе, легкие экипажи катали отдыхающих по окрестным живописным полям, а прогулочные лодки позволяли желающим уединиться в тени нависших над водой ив. В окрестных деревнях стали появляться дома, вовсе не похожие на обычные деревенские избы — дачи. Дачный бум затрагивает даже старые баженовские постройки — один из кавалерских корпусов перестраивается под дачу.
В конце XIX века на противоположном дворцу берегу пруда выделяется территория для строительства дачного поселка. Его планировка до сих пор прослеживается в расположении Радиальных улиц. Еще недавно, проезжая по ним на 151-м автобусе, можно было заметить поросшие кустарником и крапивой фундаменты старых царицынских дач. Где-то здесь находилась дача одного из основоположников московского краеведения И. Е. Забелина.
После революции в Царицыно организуется музей. Но постройки ветшали, и в начале 1990-х музей существовал лишь в виде административного здания и хранилища, расположенного в бомбоубежище, где-то в Бирюлево. К моменту Великой Лужковской Царицынской компании в одном из кавалерских корпусов работал единственный полноценный выставочный зал. Иначе использовались другие неруинированные царицынские постройки. Например, в Хлебном доме в первые послереволюционные десятилетия располагались коммуналки, потом их сменило женское общежитие, на долгие годы ставшее «жемчужиной» Подмосковного секс-туризма.
Последняя триумфальная реконструкция добила в Царицыно все живое. Полтора года назад была уничтожена. последняя Царицынская дача — Ольгиных. Местные ореховские звали ее «Дачей Чехова». И хоть к Антон Палычу она отношения не имела, весьма грустно было увидеть на ее месте ровное место, застеленное газонным покрытием. Ликвидирован и так называемый «Дом управляющего» — крепкий деревенский двухэтажный каменный дом, в котором знающие люди опознали кладку XVIII века. Год назад «срубили» и знаменитую Ореховскую водокачку. Только ленивый житель Орехово не пытался найти ей применение в современной жизни. Но… гламур и водокачка? Конечно, снести!!!
И вот ушло в прошлое царицынское запустение, только в старых книгах можно увидеть живописные развалины дворца. Мощные, с иголочки, здания из стекла и бетона с легкой примесью старого кирпича стали самой ходовой достопримечательностью Москвы… И кажется, исчезла та осенняя царицынская печаль, прибита к земле железными сваями, залита тоннами цемента… А в чем проклятье? Осталось ли оно?… захотят ли слившиеся с природой души древних обитателей этого места видеть Царицыно столь роскошным и респектабельным, но при этом пустым и мертвым, не смотря на развлекающиеся толпы… Кто знает, поживем – увидим.
Дополнение. Чтобы сравнить ощущения: в архиве «Большого города» — прогулка по ещё не отблагоустроенному парку в сопровождении местных, землекопателей братьев Крыловичей и участкового полковника Лютого, 2004.
Записи
8 комментариев