Архнадзор

апреля
2008

Прореставрировавшиеся

Александр Можаев

Мы неоднократно писали о небывалом урожае неизвестных науке памятников допетровской эпохи, связанном с растущей активностью так называемых застройщиков столицы. Писали и о том, что из-за отсутствия жесткого контроля со стороны органов охраны эти памятники, по крайней мере, в половине случаев становятся жертвами корысти или же лютого раздолбайства этих самых застройщиков. Представляем очередное открытие и очередную жертву – неведомые краеведческой науке палаты во 2-м Кадашевском переулке, преобразуемые под Рахманиновский культурный центр. В окнах дома уже установлены кованые решётки, украшенные нотными цитатами из произведений композитора.

Дом 2/6 стр.1 по 2-му Кадашевскому переулку (на картах города он отчего-то проходит как дом 4) ранее считался рядовой постройкой 18 века. Внешне – рядовая купеческая усадьба, впрочем, отличающаяся благородными классическими пропорциями. Бросаются в глаза деревянные слуховые окна и дворовая пристройка 19 века – вещи, по нынешним временам уже уникальные. В одном из помещений первого этажа сохраняется свод начала 19 века, во втором – умеренно перепланированная анфилада, простые изразцовые печи.

Примерно полгода назад в доме, имеющем статус вновь выявленного объекта культурного наследия, начались несанкционированные ремонтные работы, сопровождающиеся самодеятельным увеличением аварийного здания этажом снизу. Москомнаследие неоднократно требовало приостановить работы, ведущиеся без проекта, без технического задания, без предварительных натурных исследований и обмеров памятника. Директор Рахманиновского центра Тамара Васильевна Паршина игнорировала все просьбы и требования, ссылаясь на тяжёлое материальное положение учреждения культуры.

В ходе производства работ стало понятно, что внутри дома скрываются изрядно перестроенные палаты Кадашевской слободы, бывшей одной из самых процветающих в Москве 17 века. В процессе тихого обустройства нижнего яруса выяснилось, что под частью помещений первого этажа уже имеется подвал, засыпанный и забытый более двух веков назад. Открылись стены, выложенные из белокаменных блоков, хорошо сохранившиеся стенные ниши и проемы явно архаических очертаний, большемерная кладка в уровне первого этажа. Впрочем, для того, чтобы датировать дом 17 веком, здесь, в Кадашах, этого может быть недостаточно.

Известно, что в начале 18 столетия слобода Государевых ткачей лишилась былых привилегий и стала купеческим районом, по-прежнему богатым, но гораздо более неприхотливым в плане внешнего антуража. Вследствие этого, архитектурная мода приходила в Кадаши с большим опозданием. В первой, и даже второй половине столетия здесь строились палаты, соответствующие строительной традиции предыдущей эпохи. Датировка палат во 2-м Кадашевском переулке также казалась неочевидной: сложенные из неклейменого кирпича, они вполне могли оказаться относительно поздней постройкой.

Первым наблюдением автора, случайно проходившего мимо реконструируемого здания, стал след треугольного фронтона от разрушенного наличника на восточной стене здания (к сожалению, не могу приложить фотографии – на следующий день стена уже была заштукатурена). Но и эта, явно старорежимная деталь сама по себе ничего не доказывает – при реставрации дома 9/7 на углу 1 и 2 Кадашевского переулков, похожий наличник был выявлен в пристройке 18 века.

Внутри дома можно было наблюдать белокаменный подвал без сводов (от них сохранились только основания), в плане близкий к квадрату. На его северной стене находились откосы дверного проема с кованным подставом (временно (?) демонтирован в процессе работ), на западной и южной – арочные ниши с кирпичными перемычками, одна из которых сохраняла протёсанные в камне пазы для полки. К июлю 2007 года две ниши были перебиты в двери — по собственному разумению хозяев дома. На западной стене находятся два поздних оконных проема, обращенные в дворовые приямки, а на южной – откосы еще одного, древнего окна, находившегося выше уровня земли. При этом основание несохранившегося свода подвала находится почти под потолком, то есть выходит, что сам свод занимал пространство нынешнего первого этажа.

Но в первом этаже также обнаружены стены раннего строительного периода. В интерьере комнаты, расположенной над белокаменным подвалом, были раскрыты следы срубленного сомкнутого свода и откос арочного окна, некогда смотревшего в сторону Ордынки. Возникло предположение, что изначально в усадьбе был построен подклет-кладовая, наполовину заглубленный в землю, а спустя некоторое время его свод был разобран для сооружения дома, пол которого находился в уровне земли.

Однако вскоре появились новые улики: на южной стене палаты (ныне обращена в пристройку начала 19 века) в уровне первого этажа был раскрыт оконный проём, единовременный подвалу: тот самый, к которому вели снизу белокаменные откосы. Проём находился в идеальной сохранности: уцелели подставы, гнёзда засова (одно из них было выложено буквой Г, сиречь «ручейком»), а как выяснилось потом – и решётка в закладке, и срубленный наличник под штукатуркой на внешней стороне стены.

Выяснилось же это самым неприятным образом. 18 марта стало известно, что антикварного окна более не существует. На его месте зиял широкий свежепрорубленный проём. Не знаю, какой в этом был смысл или умысел, почему дверь надо было рубить именно по окну – может смекалистые строители таким образом упростили себе работу. Но хозяйка дома отказалась комментировать это происшествие, а архитектор Елена Александровна Покровская сказала лишь о том, что произошло недоразумение, которое не стоит скандала, потому как «мы потом его обратно сложим, из того же самого кирпича».

Аргумент не новый. Но если прежде его приходилось выслушивать от прорабов и инвесторов, культурный уровень которых зачастую совершенно одинаков и не предполагает более тонкого понимания проблемы охраны памятников, то теперь так заговорили и специалисты-реставраторы. Полгода назад то же самое приходилось выслушивать по поводу героической реставрации палат на улице Забелина, обернувшейся строительством «таких же», и даже с минимально допустимым содержанием старого кирпича во вновь возводимой кладке.

Однако вернёмся к почившему окошку. «Как вы собираетесь делать такое же, если толком не знаете, как оно выглядело, каким был рисунок наличника», — сказал я кадашевскому архитектору. «Да не было там никакого наличника».
Не было, потому что не искали. Всего несколько ударов подручной железякой – и вот он перед вами, но теперь уже в несколько урезанном виде. Однако и по трём случайно уцелевшим кирпичам можно с уверенностью сказать, что это несомненный 17 век, или же самое начало 18-го. Южная стена палат, ныне обращенная в пристройку, почти не подвергалась серьёзным переделкам и только на ней можно было попытаться раскрыть и восстановить декор первоначального фасада. В самом низу стены хорошо сохранялась даже такая хрупкая деталь как первоначальный кирпичный цоколь, уничтоженная при устройстве нового бетонного перекрытия.
Ещё один внимательный взгляд на место бывшего окошка изнутри комнаты. Чуть левее просматривается шов заложенного оконного проёма, аналогичное окно было на восточной стене комнаты, но и оно сохранилось частично: нижняя часть отрезана аркой, обозначающей место примыкания подвального свода. То есть, становится очевидно, что подвал вместе с окном, погубленным учреждением музыкальной культуры, относится ко второму строительному периоду. И если это, как минимум, рубеж 17-18 столетий, то стены первого этажа – ещё старше.

Таким образом, мы можем предположить, что строительная история дома 2/6 была следующей. Не ранее середины 17 века в глубине двора на Большой Ордынке была выстроена однокомнатная кирпичная палата, должно быть дополнявшаяся какими-то деревянными пристройками. Границы Кадашевского съезжего двора точно не определены, так что это могла быть или усадебная постройка, прилегающая к его территории, или один из корпусов административного центра Государевой слободы. По прошествии некоторого времени под зданием был устроен белокаменный погреб (аналогичная история произошла с палатами в Шубине, углубленными вниз вскоре после строительства). При этом, по неизвестной причине, был значительно поднят уровень пола первого этажа. С севера были пристроены небольшие каменные сени с лестницей в подклет, возможно, были сделаны и другие, пока невыясненные пристройки (на плане 18 века здание имеет форму глаголя). В таком случае палаты оказались стоящими на высоком подклете, что предполагает наличие в прошлом красивого всхода в парадный этаж, а также возможное обнаружение в будущем фасадного декора конца 17 века выше перетёсанных окон нынешнего первого этажа (в начале 18 века своды были разобраны и пол вновь опустился на уровень земли). Фрагменты более раннего декора могут сохраняться в интерьерах дома, и в частности, на той же искалеченной южной стене.
Эти, казалось бы незначительные свидетельства былой жизни Кадашевской слободы, могут быть носителями важнейшей исторической информации. Да и просто украшением одного из лучших переулков Замоскворечья. Если, конечно, самодеятельные реставраторы не продолжат отрабатывать на древнем доме актуальные реконструктивные методики.

Распечатать статью