Живая площадь
Александр Можаев
Чем сидеть в такую прекрасную погоду дома и тайно предаваться пороку, лучше одеться поприличней, не забыть выключить электроприборы и отправиться туда, где издревле предавались пороку наши если не предки, то по крайней мере предшественники. Для начала следует доехать до станции метро «Китай-город» и выйти на Славянскую площадь. Правая сторона начинающегося здесь Солянского проезда изобилует торговыми точками, где следует запастись всем необходимым для предстоящего разврата. Потом поворачиваем на юго-восток, движемся по Солянке и далее по Подколокольному переулку. Вот оно, заповедное угодье непотребства и антиобщественного образа жизни, традиционно почитаемое как «дно Москвы» — Хитровская площадь.
Только площади как таковой здесь нет – большую часть пространства занимает советское здание техникума. Собственно говоря, это пространство и не было площадью в нынешнем смысле слова: погорелый квартал был расчищен в 1824 году именно для устройства мясного и зеленного рынков. В конце 19 века рынок превратился в биржу наёмных рабочих, притягивавшую к себе отборно неблагополучную публику. Исчезнувший с карты города Хитровский рынок, своим мрачным колоритом вдохновивший многих литераторов, от Горького до Акунина, – одна из немногих достопримечательностей, потерю которых не стоит оплакивать. Если истребление Сухаревского, Тишинского, Птичьего рынков вполне можно назвать преступлением против народа и культуры Отечества, то ликвидация Хитровского была необходимым санационным мероприятием. Однако исчез только рынок, а сама Хитровка по сей день жива-здорова.
Сейчас это один из самых сокровенных, достопримечательных, и всё ещё неиспорченных районов старого города. Особую атмосферу придаёт ему живой свет окон, среди которых пока еще совсем мало пластиковых стеклопакетов. (Претензии к стеклопакетам не только эстетические, скажем у них нет форточек, на которых могли бы сидеть коты, а эта деталь для истинного московского дворика имеет непреходящее значение). Ну и конечно, всевозможные фикусы на окнах. Окна коммуналки, выходящей на площадь, являются классикой, знакомой всем ценителям непарадных красот московских переулков. Реакция же туристов, впервые приходящих в эти дворы, как правило, однозначна: каким образом эта сказка уцелела в самом центре столицы? А вот так и уцелела, просто здесь никто не мешал её беречь. Туристы, кстати, приходят разные: местные рассказывают об организованных группах евреев, грузин, и даже индусов, которым гиды демонстрируют двор бывшей «Каторги», как редкий уголок еврейского, грузинского или индийского старого города в Москве (в смысле того, что похоже очень). На самом деле этот двор просто напоминает о многих истинно живых старых городах мира, и одновременно слишком контрастирует с холодным, офисно-глянцевым обликом сегодняшнего московского центра. «Жилой» и «живой» в нынешнем контексте – совсем не одно и то же…
Итак, самая пора воспользоваться путеводителем – знаменитым бестселлером “Москва и москвичи” Владимира Алексеевича Гиляровского. Читаем: “большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами”… Никакой площади, как уже говорилось, теперь фактически нет, а вот дома, окружающие школьный участок, с трех сторон сохранились те самые. Вот здесь, прямо на стыке сходящихся переулков, стояла будка легендарных городовых Рудникова и Лохматкина — эти мужчины умудрялись держать в страхе и повиновении всю дремучую округу, но при этом «Рудников ночными бездоходными криками о помощи не интересовался и двери в будке не открывал».
Теперь попробуем сориентироваться. “Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилиям владельцев… В доме Румянцева были 2 трактира – “Пересыльный” и “Сибирь”, а в доме Ярошенко – “Каторга””. Архивисты сообщают, что мадам Ярошенко принадлежал дом 11 в Подколокольном переулке. С переулка трех, а со стороны бывшей площади двухэтажное здание постройки середины 19 века с тех пор почти не изменилось. Сейчас этот скромный, но очень колоритный старый дом производит исключительно мирное впечатление. Трудно представить, что это и есть та самая «Каторга» — «притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых». Здесь заключались нехорошие сделки, бушевали низменные страсти и никогда не смолкали «шум, ругань, драка, звон посуды». А однажды на этом самом месте разочаровался в женщинах классик родной литературы Глеб Иванович Успенский. Выходя из кабака, куда Гиляровский водил его любоваться народными нравами, мнительный Глеб Иванович споткнулся о стоящую на четвереньках в луже бабищу и потом всю оставшуюся жизнь содрогался и приговаривал: «И это перл творения!».
Сейчас не так просто разглядеть приметы былой, разгульной жизни. Как же, дом ремонтировался раз сто, поди разгляди что-нибудь. Вот сквозь краску проглядывает древняя надпись «Наташка дура», вот читается лозунг «Филофей Трупка был предан здесь». Господи, сколько же всего помнят эти седые стены!
Точное местоположение легендарного трактира пока не определено. Гиляровский, к сожалению, был неаккуратен в деталях. С одной стороны, упоминается «низкая дверь трактира-низка» — то есть речь вроде бы идет о подвале, но в то же время окна «светятся красными огнями сквозь закоптелые стекла». Можно предположить, что речь шла о подвальных окошках, ныне закрытых железными люками, но вход в подвал находится во дворе, а упомянутая пьяная баба валялась под дверью — на тротуаре, то есть уже на улице. Кроме того, на фасаде дома вообще не было низких дверей, хотя в принципе великану Гиляровскому любая дверь могла показаться не достаточно высокой. Еще один важный аргумент в стародавнем краеведческом споре: местный старожил баба Лиза, проживающая здесь с 1930 года, поддерживает подвальную версию. Но с другой стороны, в подвал ведут довольно крутые ступеньки, Гиляровский вряд ли не мог заметить такой примечательной детали. Дело темное.
Таким образом, до выяснения обстоятельств жильцы и арендаторы всех помещений первого и подвального этажей восточного крыла дома 11 имеют право претендовать на повышенную мемориальность своей жилплощади. Подвал в настоящее время числится за приходом соседней церкви, а в первом этаже обосновалась багетная мастерская, салон красоты и приёмная депутата, ещё несколько лет назад бывшая штаб-квартирой МГО Общества трезвости и здоровья! Примечательно, что активисты безалкогольного учреждения о героическом прошлом своего дома ничего не ведали. А вот проживающая здесь же квартиросъемщица Татьяна рассказала, что помимо официально зарегистрированных жильцов в доме периодически обитают асоциальные элементы без определенного места жительства. Но в отличие от прежних хитрованских оборванцев их последователи ведут себя исключительно скромно, об их существовании никто бы и не догадался, кабы не богатырский храп, временами доносящийся из подвала.
Сохранился и дворовый флигель «Каторги», в прошлом – пристанище хитровской интеллигенции. Здесь, в «писучей» квартире №27 (нумерация давно изменилась, так что точное ее местоположение также неведомо) проживали переписчики, спившиеся дворяне и литераторы. Сюда приходил Горький, а потом Станиславский и Немирович-Данченко, готовясь к первой постановке «На дне». Сейчас этот древний дом по-прежнему сохраняет квартирную функцию.
Наверное, немногие москвичи представляют себе, что такое жизнь в старом, действительно старом доме. Преобладающая часть городского жилфонда – новостройки, история которых принадлежит двум, от силы трём поколениям. Вот например я знаю, что квартиру, в которой я сейчас живу, раньше занимала семья алкоголиков-собаководов, а еще раньше, лет 30 назад (об этом помнят лишь мудрые местные старожилы) на месте моего дома расстилалось просторное картофельное поле. Однако и этот скромный факт кажется мне отрадным – какие-никакие, а все же пласты родной истории.
С детства завидовал жителям старых, толстостенных домов, с их скрипучими ступенями, лепными потолками, с собственными легендами и непременными скелетами в шкафах. И удивлялся прочитанному, кажется, у Джерома Джерома: жить в старинном особняке всё равно, что жить в церкви – красиво, но неуютно. Впрочем, это он говорил о вековых домах старой Англии, отягощенных роскошными резными перилами лестниц и черными дубовыми потолками. У нас же все дворцовое издавна закреплено за музеями и посольствами, либо же исковеркано до полной неузнаваемости десятилетиями коммунального быта. Жилые старые дома Москвы, как правило, скромны и ненавязчивы, их глубокое прошлое не всегда очевидно даже их обитателям. То есть живет человек в таком доме, и знает, что «старый» это значит построенный до 1917-го, да ещё видел под отклеившимися обоями газеты с какими-то ятями, а вот сосед рубил втихаря на кухне нишу для нового холодильника — валялись по двору кирпичи с непонятными клеймами… Впрочем, для того, чтобы разглядеть древнее клеймо уже необходима определенная краеведческая сноровка. И если среди жильцов старого дома находятся внимательные, сноровистые и неравнодушные люди – то это можно считать большой удачей. Ведь известно, что в Москве застройщики иной раз опережают исследователей, и ценность здания становится очевидной уже в процессе его сноса.
Мастерскую в первом этаже этого дома арендует художник Николай Аввакумов, пламенный пропагандист хитровского образа жизни, известный в ЖЖ как hitrovka. И прежде были подозрения, что обживаемый им дом может оказаться старше своего очевидного (18 век) возраста. Древность мерещилась в общей капитальности объёма, легкой кривизне могучих стен, однако прямых улик не было. И вот однажды обуреваемый краеведческим предчувствием Николай проснулся на рассвете и ободрал штукатурку на стене своей мастерской. Чутьё не обмануло – среди поздних перелицовок открылся килевидный фронтон древнего наличника и большемерные кирпичи, клейменые двуглавым орлом. Чуть позже обвалилась штукатурка на главном фасаде здания, открыв карниз-поребрик и завершение большого кирпичного портала. Удалось также выяснить личность первого владельца дома, так что теперь памятник можно датировать 1660-80-ми годами и именовать не «д. 11, стр. 2», а палатами Государева стольника Бутурлина в Подкопаеве.
Бывшая усадьба Бутурлина в настоящее время состоит из трех раздельных дворов, старожилы вспоминают, что местные прежде называли их Низком, Вершком и Средняком. Средний двор самый уютный, поскольку в него выходит открытая галерея, ведущая к дверям съемных квартир, сто лет назад бывших прибежищем местной интеллигенции. И теперь здесь, в мастерской Авакумова, собирается новая хитровская богема, дабы предаваться порокам в скромную меру своих интеллигентских способностей.
Более талантливые в этом отношении хитрованцы имеют прекрасную возможность предаваться пьянству и чревоугодию на другой стороне площади. В былые времена здесь обреталась публика по здешним понятиям неказистая – нищие да бездомники, центром их общественной жизни был трактир «Пересыльный». Более авторитетные воры, мастера-карманники и крупные скупщики краденого собирались в «Сибири». Оба этих заведения находились в доме №12 по Подколокольному переулку, в первом этаже, вход с улицы. Сейчас дом вместе со всем кварталом занимает так называемый «Метрострой-2». Что они тут строют, никому не известно, но копают давно и основательно. Стройка тайная, оттого все двери на запорах, кроме одной. Отрадно, что это доступное помещение по сей день используется по тому же кабацкому назначению. Правда сейчас это всего лишь столовая СМУ-152, но замечательная, абсолютно классическая столовая. У входа висит интригующая вывеска: «Настоящий обед по реальной цене, с 12 до 16».
Следуем дальше, сверяясь с каноническим текстом Гиляровского. Где-то здесь была квартира «странников», где обитали нищие – «монахи небывалых монастырей», «здоровеннейшие, опухшие от пьянства детины с косматыми бородами», торговцы диковинными святынями вроде кусочков «лестницы, которую праотец Иаков во сне видел». Дома Румянцева несколько пережили разгон Хитровки советской милицией – в надворном корпусе были оставлены к временному проживанию нищие инвалиды.
В этом же доме, в румянцевских ночлежках происходила примечательная сцена вызволения из притона краденого польта. Пальто исчезло из некоего дома знакомых на Покровском бульваре — по всем приметам это дом Телешовых на углу бульвара и Подколокольного, куда Гиляровский частенько наведывался в гости. Потом Гиляровский вместе с пострадавшим владельцем польта пошел на поклон к участковому приставу и пропащее пальто, хоть с боем, но вышиб.
На поклон ходили в дом Мясницкой полицейской части, перестроенные корпуса которого сохраняются неподалёку, во дворе дома 2 по Хитровскому переулку. Когда-то здесь содержались под стражей Маяковский и Эренбург, а раньше, когда главный дом владения ещё не был полицейским околотком, в нём родился и провёл детские годы поэт Фёдор Тютчев.
Но вернёмся на площадь. Рядом с «Сибирью», на стрелке Певческого и Петропавловского переулков стоит «Утюг». Этот узкомордый домище когда-то принадлежал господину Ромейко, позади него стоял еще ряд ночлежек, 767 человекомест на 64 квартиры. Называлось все это Сухим оврагом, Свиным домом, Кулаковкой. Вот один из эпизодов «Москвы и москвичей»: «…дверь с площади (это где теперь агенство недвижимости — А.М.). В квартире второго этажа, среди толпы, в луже крови лежал человек лицом вниз, из спины торчал нож, всаженный вплотную». Пока составляли протокол кто-то спер нож и успел заложить его в соседнем трактире. Теперь в этом втором этаже вполне благопристойные квартиры. Во дворе, где был мрачнейший гадюшник, куда даже полиция суваться боялась, теперь проживает еще один салон красоты под названием «VIP- престиж». Воспетые в том числе и Акуниным криминальные кулаковские подземелья скрываются под холмом, располагающимся во дворе этого дома. Есть некий намек на наличие глубин — вытяжка подземного бункера, но она по уши забита мусором и оттого недоступна.
И ещё одна достопримечательность — двор Бунина, находящийся на углу Хитровского переулка. Изначально это была богатая классическая усадьба с главным домо, флигелями и роскошными каменнами воротами, малая Родина композитора Скрябина. Во времена Гиляровского этот двор также был чище других — здесь помимо нищих и винщиков жили еще и барышни. Работу начинали с десяти лет, имели также параллельный приработок — незаконнорожденные детишки, коих здесь было, разумеется, в избытке, скупались побирушками. Теперь это место — еще один редчайший случай истинно старомосковского дворика. Здесь сохраняются милейшие одноэтажные сарайки с деревянными галереями — те самые, где жили марухи, где потрошили случайных прохожих, где по ночам за полтинник торговали левой «смирновкой». Теперь в этих сарайках располагаются тайные офисы — их сотрудники категорически отказались выдавать свою профессиональную принадлежность. Каким порокам предаются здесь наследники мрачных хитрованцев — неведомо, страшно даже предположить, чем могут быть порочны сотрудники заведения, которое носит гордое имя «Москоопнадгортехцентр».
Такова она, Хитровка начала третьего тысячелетия. Она изжила свои недостатки, но при этом все равно осталась самой собою. Приведу в завершение случай из личной практики. Шел я как-то этим местом в вечернее время, в примерно такую, как сейчас погоду. Был со мной некто В., гражданин средней комплекции, однако всегда имеющий в жизни место подвигу. И вот из-за угла вырулили три классических, стереотипных хитрованца — грязные, опухшие, вонючие. Спросили 10 рублей, дескать только что из Сибири, надо поправиться. Почему бы собственно и не дать, однако В. рассудил иначе. «Уйди на, урод» — произнес коллега В. «Кровью ответишь!» — возразили хитрованцы, достали перочинный ножик и воткнули коллеге в левую ладошку. «Аааа! Кровь!!! Милицию!» — кричал пострадавший. А разбойники тут же растворились во тьме подворотен.
Послесловие.
Воспетое выше очарование старинной Хитровки находится под крайне серьёзной угрозой. На месте бывшей Хитровской площади компания «Донстрой» планирует построить крупногабаритный офисный центр. Нет сомнения, что новостройка задавит малоэтажную застройку округи, исказит исторические панорамы, убьёт сам дух тихого жилого старомосковского района. Да и вообще — лиха беда начало. Риэлторская пресса давно обещала обустроить Хитровку (а также Замоскворечье) по образу Остоженки – потому что там «тоже нет ничего такого, чего нельзя было бы снести».
Мы просим всех неравнодушных к судьбе исторического центра столицы принять участие в сборе подписей под обращением к мэру Юрию Лужкову с просьбой остановить намеченное строительство бизнес-центра на Хитровской площади. Подробности в сообществе ivanovska_gorka.
Записи
9 комментариев