Палаты Лопухиных
Окончена реставрация одного из интереснейших памятников Белого города, дома Лопухиных на Волхонке. Следует даже добавить «наконец-то окончена», поскольку началась эта история 42 года назад, когда из старинного особняка, стоящего в глубине квартала, образуемого Большим и Малым Знаменским переулками, были отселены многочисленные жильцы-коммунальщики. Причина столь долгого делопроизводства банальна – крайне нерегулярное финансирование. На протяжении трех десятилетий велась лишь медленная вычинка отдельных фрагментов стен. Ситуация изменилась после 1993 года, когда усадьба была передана Международному фонду Рерихов, вложившему в реставрацию свои и привлеченные средства. Сейчас восстановленный памятник приспособлен под общественный Музей имени Н.К.Рериха.
Впрочем, известно, что для самого памятника гораздо больше опасна излишняя поспешность. В данном случае время позволило провести реставрацию на самом высоком качественном и художественном уровне. Но результат вдумчивого труда специалистов ЦНРПМ (Центральные научно-реставрационные проектные мастерские) интересен еще и с методической точки зрения. На фасадах и в интерьерах здания были совмещены элементы двух совершенно разных построек: боярских палат и классического дворца.
Сложность интриги обусловлена непростой историей усадьбы, документально прослеживающейся с 1689 года, когда она была подарена Петром 1 боярину Фёдору Авраамовичу Лопухину, в связи с женитьбой царя на его дочери Евдокии. Вскоре царский тесть выстроил на своем дворе большие, а по тем временам огромные каменные палаты – два этажа на подклете, каменные крыльца, широкая проездная арка, по всей видимости, соединявшая парадный двор с садом. Однако в 1718 году брат Евдокии Лопухиной был казнен по делу царевича Алексея, семья попала в немилость, двор был конфискован. В бывшем дворце тестя Петр 1 сначала разместил шведских генералов и офицеров – тех самых обласканных «славных пленников», а потом отдал его голландцу Ивану Тамесу для устройства полотняной фабрики. Фабрика, по словам современников, получилась «цветущая», в 150 станков, и уже к этому времени относятся первые переделки здания.
В 1728 году Петр 2 вернул родовое гнездо реабилитированным Лопухиным, которые благополучно владели усадьбой до 1763 года. Потом она перешла к знаменитому Григорию Потемкину (здесь проживала его мать Дарья Васильевна). А в 1775 году дом пережил яркое приключение – визит матушки-императрицы, арендовавшей его почти на год. Архитектор М.Ф.Казаков возвел на Волхонке временный Пречистенский дворец, нарочно для празднования мирного договора с Турцией. Это был огромный и сложный комплекс построек, в основном деревянных, однако включавший в себя и специально перестроенные каменные дома усадеб Голицыных, Долгоруких и Лопухиных, попавшие на его территорию. В составе Пречистенского дворца главный дом и флигель усадьбы Лопухиных предназначались для размещения «высших придворных лиц». Впрочем, Екатерина не оценила сложного казаковского замысла, ей не понравился лабиринт коридоров и проходных комнат: «Прошло часа два, прежде чем я узнала дорогу к себе в кабинет, беспрестанно попадая не в ту дверь». Вскоре деревянная часть дворца была разобрана и перевезена на Воробьевы горы, для строительства новой монаршей резиденции.
В 1787 году усадьба была продана князю Хилкову и после меняла владельцев довольно часто. Первую половину 19 века ею владела графиня В.А.Протасова, пристроившая к дому портик со своим фамильным гербом на фронтоне. Потом здесь жил генерал-майор Д.Н.Бологовский, участник сражений при Бородине и Лейпциге, бывший заговорщик, прославившийся не самым приятным образом: говорят, именно его шарфом был удушен император Павел 1. Кстати, он был дружен с семейством Пушкиных, отчего исследователи не исключают возможности пребывания в доме самого Александра Сергеевича. Потом усадьбой владела церемонимейстерша Бахметьева, муж которой был знаком с Гоголем, а стало быть, исследователи не могут исключать еще одной приятной возможности. В 1890-х домом владел князь А.Д.Оболенский, а с 1899 по 1917 год — фрейлина императрицы М.М.Петрово-Соловово.
В 1919 году дом занял военный отдел ВЧК, потом Институт Маркса-Энгельса, потом его отдали под квартиры. И вот мы снова возвращаемся во вторую половину ХХ века, когда за исследование дома взялись специально обученные архитекторы-реставраторы.
Самой заметной частью их трудной и кропотливой работы стала реставрация заднего фасада, где не только воссоздан декор 17 века, но и огромное, сложно устроенное Красное крыльцо (как известно, подобные крыльца были главным украшением хором допетровской эпохи, и первой жертвой перестроек Нового времени). На первый взгляд, возникновение столь внушительного новодела кажется странным – крыльцо было полностью разбрано еще в 18 веке, никаких чертежей не обнаружено, так что возникает вопрос: не является ли эта красота выдумкой, качественной стилизацией под родную старину? Реставраторы ЦНРПМ уверяют, что воссоздание крыльца, как и прочих несохранившихся элементов 17 столетия, выполнено со всей возможной достоверностью — обыкновенные чудеса архитектурной реставрации, собирающей из кирпичного лома давно утраченную информацию о древних памятниках. О тонкостях процесса рассказывает главный архитектор проекта Ирина Давыдовна Любимова.
— Первой исследованиями дома Лопухиных занималась Ирина Валентиновна Ильенко,она же в 1979 году разработала эскизный проект реставрации (к сожалению, Ирины Валентиновны нет с нами уже более 10 лет). Я присоединилась к этой работе в 1982 году, сразу после окончания института. Тогда уже были составлены общие картограммы кладок, в основном выявлена структура здания 17-го века и начато восстановление окон в нижнем ярусе дворового фасада. Сейчас дворовый фасад воссоздан почти целиком, за исключением полностью перестроенной части второго этажа, где мы смогли раскрыть лишь нижние части колонок и наличников.
После 1728 года, когда усадьбу вернули Лопухиным, здесь развернулась масштабная перестройка: были разобраны своды второго этажа, увеличены окна, декор 17 века полностью стёсан. По фасадам, в простенках между всеми окнами второго этажа, в барочном духе были выложены новые пилястры из большемерного кирпича. Потому и первоначальные сдвоенные колонки на части дворового фасада мы восстановили только наполовину – выше все переложено, местами даже с уменьшением толщины стены. Но при этом, по счастью, сохранились следы примыкания всех ярусов заднего крыльца, позволившие его восстановить с высокой степенью достоверности.
На боковой стене ризалита уцелели почти все профили обрамления арки верхнего яруса крыльца. Сечение колонны верхней площадки доказано почти математическим способом: все обрубленные кирпичи в месте ее примыкания лежали под углом 45 градусов. Делались разные варианты раскладки опорного столба арки, основанные на размере срубленных «хвостов», и для всех рядов выходила только круглая форма. Далее, на западной стене мы имели четкий отпечаток крестового свода, исходя из этого можно было вычислить габариты арок и ширину опор верхней площадки. Поэтому на углу крыльца, как и предполагалось И.В.Ильенко, была использована тройная колонка, такая же, как и на углах фасадов. Только вот про средний столб мы ничего не знаем. Ирина Валентиновна в свое время рисовала и на его месте спаренную колонку, но в сочетании с круглыми столбами (о которых ей еще не было известно) это было явно невозможно. Поэтому в окончательной редакции арки в средней части опираются на круглую колонну.
От портала, выходящего на верхнюю площадку крыльца, сохранялись только нижние ряды, но зато полностью — колонки, четверти, откосы – и все это соответствовало хорошо сохранившимся порталам в интерьерах парадного этажа, с той разницей, что наружный был несколько шире. Конечно, верх его мог быть и другим, но, за неимением иных убедительных данных, мы использовали эту, единственную достоверную версию.
От нижней выносной площадки крыльца в земле сохранился белокаменный фундамент, ступени и квадратные основания столбов. Восьмигранное сечение средней части столбов мы обосновали тем, что здесь же были найдены обломки граненых кирпичей, которым более нигде не нашлось места. Уточняя по новым данным проект крыльца, я старалась максимально приблизиться к решению, предложенному еще Ириной Валентиновной. У нее в проекте крыльцо имело не такой большой вынос от стены, так как в тот период ещё не было результатов раскопок основания. Потом, в процессе работ мне задавались вопросы – почему оно настолько огромное, нет ли ошибки. Но что делать – у него, действительно, фундаменты такие!
На главном фасаде тоже нашлось достаточно много от 17 века, его можно реконструировать процентов на 70. Реставраторы, конечно, не стали ради этого жертвовать классицизмом, за исключением трех небольших участков, где восстановлены древние наличники – два из них оправданы функционально, поскольку служат для освещения подвала, а третье просто уж очень хорошо сохранялось в толще штукатурки. Здесь же нашелся и срубленный свод во втором этаже, который показал место примыкания ещё одного крыльца, стоявшего по той же оси, что и крыльцо противоположного, западного фасада. К сожалению, мы не смогли найти никаких фрагментов портала, да и фундаментов восточного крыльца тоже не найти – по ним проходит теплотрасса. Так что мы не знаем, было ли оно таким же представительным, как западное, или попроще. Но вообще следует сказать, что фасад, который мы называем задним, возможно был не таким уж и задним, ведь с его стороны проходил проезжий переулок, ведший к церкви Николы в Турыгине, упраздненной в конце 18 века. Вполне возможно, что парадным было именно то крыльцо, которое мы восстановили.
Еще выяснилось, что правый из двух ризалитов западного фасада пристроен в 1половине 18 века (на старых рисунках Ирины Валентиновны он изображен как первоначальный). В нижней его части мы показали место примыкания каменного перехода к Пречистенскому дворцу. Но самое интересное скрывается на старой стене, закрытой этим ризалитом – до его появления здесь существовала еще одна гигантская арка, планировочная хитрость, объяснить которую не легко. Она уходит внутрь дома на глубину примерно 2,5 метров (там есть небольшой зондаж, которым мы показали эту уходящую внутрь поверхность) и получается, что это была большая, на высоту подклета и первого этажа, лоджия, а зачем она тут была — пока версий нет (не находится пока и аналогий на других подобных памятниках). Более того, наверху, прямо над лоджией, обнаружены следы первоначальной входной двери, то есть над аркой должна была быть еще какая-то деревянная галерейка.
В этой связи обратите внимание на еще один любопытный факт: обе арки на дворовом фасаде явно первоначальные, междуэтажный карниз тоже, но возле арок его следы просто обрываются, не переходя в их логически ожидаемое обрамление. Напрашивается мысль о еще одной переделке дома, не позднее самого начала 18 века. Если разница менее 30 лет, то может быть тот же кирпич и раствор, так что различить такие части очень трудно. Я надеюсь, что объяснения этих вещей будут приходить постепенно, когда мы наконец соберемся и сделаем полную графическую реконструкцию, по всем фасадам здания.
В интерьере нам также пришлось сочетать две разных эпохи – под штукатуркой классической анфилады нашлись очень интересные порталы 17 столетия. Методически это авторское право реставраторов (тем более, что и заказчик с нами согласился), но найти меру было не так просто. Шесть залов анфилады восстановлены на 18 век без каких-либо изменений, но в нескольких местах мы все же показали фрагменты древнего интерьера. К сожалению, пока что не восстановлена первоначальная покраска, сохранившаяся на одном из порталов. Подлинные её кусочки законсервированы на своем месте, но в настоящее время почему-то скромно занавешены картиной. Я бы на месте заказчиков ни минуты не сомневалась, к тому же сейчас этот зал посвящён центральноазиатской экспедиции Рерихов, в которую ярко раскрашенный портал вполне бы вписался. Думаю, когда-нибудь это будет все-таки сделано.
Незначительные следы первоначальной росписи были обнаружены и на стенах той самой палаты парадного этажа с расписным порталом, но было понятно лишь то, что это какие-то крошечные фрагменты растительного орнамента на поле очень красивого красного цвета. Тем не менее, этого достаточно, чтобы предположить, что стены и несохранившиеся своды парадных залов боярских палат были расписаны. А за дощатыми полукруглыми стенками конца 18 века (в зале второго этажа) мы нашли нежную барочную роспись времени Екатерины, явно выполненную очень поспешно — должно быть, не успевали к вселению ее императорского величества.
Неожиданные находки, относящиеся к раннему периоду истории усадьбы, были сделаны в 2001 году во флигеле, прежде считавшемся постройкой середины 18 – начала 20 веков. Оказалось, что под полом флигеля скрываются нижние части стен еще одного каменного дома 17 века, причем более раннего, чем сами палаты Лопухиных (здесь кирпич «орлёный», а в главном доме встречаются клейма «П» и «Д», что означает разницу лет в 20-30). Он был одноэтажным, либо с деревянным вторым этажом, так как стоял на очень мелком фундаменте. Очертания нынешнего флигеля не вполне соответствуют контурам древней постройки, поэтому часть стен оказалась внутри нового дома, но ниже уровня его пола. Одна из них сохранила до половины высоты окна с закладными колодами, обрамления их наличников аналогичны наличникам главного дома – исходя из этого мы и восстановили их верхние части.
Северная часть этой постройки была полностью съедена корпусом начала 20 века, а с юга к ней примыкало основание еще одной палаты, выложенной из кирпича марки «Н», то есть это очень близкого времени пристройка, рубежа 17-18 столетий. Внутри нее мы нашли остатки очень странного сооружения, объяснить назначение которого никто так и не сумел. В центре бывшего помещения выложен из кирпича замкнутый четырехугольник со стороной 4,5х3 м. Его стены имели раскреповки по углам и в середине сторон, дверей не было, внутри этого квадрата кирпичный пол в ёлку, такой же, как и в остальной комнате. Мы приглашали специалистов, археологов, в том числе и Александра Григорьевича Векслера, но никто ничего сказать не смог. А заказчик тем временем стонет — они там библиотеку разместить собрались. Так что пришлось нам эту диковину замерить, сфотографировать и убрать, тем более, что она и так еле держалась — кирпич просто разбирался руками.
Особую сложность вызвало укрепление фактически треснувшего пополам здания главного дома. На этом месте когда-то протекал приток ручья Черторыя, так что поперек дома проходила очень давняя просадка. На западном фасаде было окно, в котором перекос в уровне верхней перемычки составлял сантиметров 12-15, мы его поправили самым откровенным образом: разобрали треугольником кладку над деревянной перемычкой и выправили ее, не потревожив на ней дивный, удивительно красивый искусственный мрамор XVIII века.
Кривизна левого дворового ризалита и сейчас видна невооруженным глазом, но теперь она держится на гигантских наклонных буроиньекционных сваях, забитых сквозь фундамент на глубину 18 метров, до хороших несущих грунтов.
Вентиляцию нам удалось сделать не центральную, а в трех уровнях, в каждом этаже свою, что дало возможность максимально освободить помещения дома и избежать значительных пробивок древней кладки . А вентиляция второго этажа размещена на чердаке – сплошные воздуховоды, оборудование, но при этом нам удалось сохранить старые деревянные конструкции, что по нынешним временам тоже большая удача.
Обязательно хочу поблагодарить заказчика – директора Музея им. Н.К.Рериха Шапошникову Л.В., главного архитектора Музея Красавцеву-Байда И. Р., главного специалиста по строительству и реставрации Родионова В.А. -за творческое сотрудничество и постоянное содействие в течение всего периода реставрации с 1995 г. по сей день, что позволило сохранить и восстановить этот памятник с максимальной полнотой.
За успешную реставрацию усадьбы Лопухиных в апреле 2007 года директор общественного Музея им. Н.К.Рериха Л.В.Шапошникова, главный архитектор Центральных реставрационных проектных мастерских И.Д.Любимова и руководитель реставрационного предприятия «РИК» Родионов В.А. были удостоены национальной премии «Культурное наследие» в номинации «Реставратор», которая ежегодно вручается Фондом «Возрождение русской усадьбы».
Записи
5 комментариев