Архнадзор

Одни люди создают шедевры, а другие их потом уродуют — увы, так было всегда. Но однажды в этом процессе появилась и третья сторона – реставраторы, специалисты, возвращающие первоначальную красоту произведениям искусства, претерпевшим от людей и времени. Героическая история отечественной реставрации начиналась именно в Кремле, когда в 1783 году было принято мудрое решение восстановить разобранную ради несостоявшегося дворцового строительства крепостную стену. И восстановить не как-нибудь, а в ее «первобытном виде».

В последние годы в Кремле проводились беспримерные по размаху и сенсационные по результатам реставрационные и исследовательские работы, вернувшие первобытный вид целому ряду выдающихся памятников русского средневековья. Казалось бы, всемирно знаменитые, хрестоматийные памятники кремлевской архитектуры должны были быть изучены досконально. Но из-за того, что на протяжении 70 лет Кремль был запретным городом, важнейшие его объекты оставались terra incognita для нескольких поколений историков.

Лишь в 1999 году было начато изучение одной из важнейших построек в истории древнерусской архитектуры — великокняжеского дворца 1499-1508 годов. В те же годы начались исследования и другого, еще более древнего памятника, получившего название Подземных палат Казенного двора. Был досконально изучен и реставрирован Патриарший дворец. Ведется реставрация Благовещенского собора, в ходе которой был пролит свет на раннюю историю этого знаменитого памятника. Все работы проводились специалистами Центральных научных реставрационно-проектных мастерских.

Обо всем этом мы планируем рассказать в дальнейшем подробнее, а сейчас обратимся к наиболее эффектному из памятников, заново открытых в последние годы – Потешному дворцу. До недавнего времени немногие из посетителей Кремля обращали внимание на высокое желтое здание правее Троицких ворот. А теперь здесь возвышается яркое и удивительное сооружение, увенчанное целым кустом золоченых куполов – выстроенные к 1651 году палаты боярина Ильи Дмитриевича Милославского, тестя царя Алексея Михайловича. Хотя это и палатами не назовешь – настоящий сказочный терем, облик которого кажется гораздо более затейливым, нежели у хором на рисунках Васнецова и Билибина. После смерти хозяина в 1669 году дворец отошел в казну, в конце 17 века в нем проживали царевны и вдовствующие царицы. Здесь происходили представления придворного театра, отчего и произошло более известное название дворца — Потешный.

Здание представляло собой сложный комплекс с двумя дворами, соединенными проездной аркой. Дворец венчало многоглавие домового храма, на плоских крышах корпусов был разбит висячий сад. В 1806 году архитектор Еготов перестроил хоромы, разобрав завершение церкви и придав фасадам черты неоготики. В 1874 году архитектор Шохин попытался вернуть зданию древнерусские черты, однако это было всего лишь стилизацией, отражавшей тогдашние представления о родной истории.

Настоящие исследователи впервые смогли побывать на этом объекте лишь в начале 1970-х. Выполненный тогда эскизный проект имел, скорее, гипотетический характер – натурные работы проводились лишь на незначительной части памятника. Но несколько лет назад занимающая здание ФСО наконец заключила договор с реставраторами. И снова произошло обыкновенное кремлевское чудо – исследования еще раз перевернули расхожие представления о русской архитектуре. О восстановлении Потешного нам рассказал заместитель директора музеев Кремля Андрей Леонидович Баталов:

— Продолжающаяся реставрация Потешного дворца стала большим подарком для всей исторически заинтересованной Москвы. Опубликованный еще в 1970-е годы проект воссоздания многоглавия дворцовой церкви был широко известен, но представить, что когда-нибудь он воплотится в жизнь, было невозможно. Теперь это все-таки произошло. Но для меня самым важным здесь кажутся интерьеры дворца, которые специалисты увидели сейчас впервые. Фактически, это единственные дворцовые интерьеры второй половины 17 века, памятник уже совершенно барочной культуры. Здесь открылись удивительные вещи: белокаменный кесонированный потолок, орнаментальные росписи на стенах. Но реставрационные работы проводились в основном на фасадах здания, занимаемого службами ФСО. Если бы в дальнейшем дворец был музеефицирован, то это был бы просто фантастический памятник.

Еще одним открытием стала впервые расчищенная и внимательно изученная уникальная белокаменная резьба наличников парадного этажа. О ней говорит заместитель директора ЦНРПМ Наталья Дмитриевна Троскина:

— Резные сюжеты с изображением фантастических и реальных животных, птиц, цветов и даже турнира всадников, не знают аналогий в резном декоре памятников середины 17 века. Кстати, историк И.Е. Забелин отметил любопытный факт конного сражения при московском дворе, когда в 1633 году были награждены поручик Анц Зандерсон и золотого дела мастер Яков Гаст, тешившие государя «долгою пикою да прапором и шпагами». Принято считать, что палаты Милославского были возведены с оглядкой на государев Теремной дворец. Однако невиданные в России формы здания, видимо, определили и собственные впечатления Ильи Дмитриевича от архитектуры Голландии, где он служил посланником.

Подробную историю строительства дворца можно прочитать в статье И.В. Ильенко и О.Б. Морозова (в сборнике «Реставрация и исследования памятников культуры», выпуск 11, Москва, Стройиздат, 1982). А мы публикуем графические и фотоматериалы, любезно предоставленные ЦНРПМ. Иллюстрации комментирует руководитель авторского коллектива реставраторов, архитектор Елена Григорьевна Одинец.

На акварели неизвестного художника школы Алексеева изображен вид на дворец из его Южного двора. Это 1801 год, когда здание уже подверглось некоторым переделкам, но еще сохраняло все основные объемы – завершения церкви, южное крыло с верхней галереей и крыльцом на резных белокаменных кубышках. Сейчас этот объем изуродован полностью, вместо него стоит обыкновенная советская желтая пристройка. Нам не дали ее исследовать, но если там что и осталось от 17-го века, то скорее всего, лишь незначительные части стен. Также на рисунке виден интересный угловой переход, устроенный посредством диагональной арки, который соединял плоские кровли двух корпусов. Он также не попал в зону реставрации, поскольку мы не могли менять существующие кровли.

Исследования дворца начались более тридцати лет назад, но тогда на восточном фасаде мы на свой страх и риск сделали буквально пять небольших зондажиков. Улица идущая вдоль этого фасада – правительственная трасса, так что исследовать мы могли только дворовые фасады. Лишь в конце 1990-х выяснилось, что декор восточного фасада был принципиально иной, гораздо более скромный, потому что парадными были южный и северный фасады, обращенные во дворы палат. Ведь участок владелец палат боярин Милославский получил неудобный, вытянутый — с одной стороны кремлевская стена, с другой узкая улочка.

Когда нам наконец удалось освободить восточный фасад от штукатурки, открылся первоначальный руст пилястр и наличников. В 1970-е мы смогли найти на восточном фасаде лишь фрагмент треугольного фронтончика окна и поэтому нарисовали на реконструкции такие стандартные наличники с фронтонами и полуколонками. Как видите, все оказалось гораздо сложнее — похожий рустованный декор использовался на фасаде Патриаршего дворца и несохранившегося Конюшенного двора Кремля. Интересно уникальное конструктивное решение наклонных машикулей, которые поддерживают алтарь церкви (он вынесен наружу, чтобы не располагаться над жилыми помещениями нижнего этажа). Белые квадратики, которыми нашинкована эта опора – это белокаменные блоки, вставленные в кирпичную кладку для крепости. В толще стены они цепляются друг за друга, образуя прочную конструкцию. В Европе есть похожие примеры, а у нас пока не замечено. Известно, что Милославский бывал и в Голландии, и в Германии, может, и мастеров оттуда привез. А четвертый этаж надстроен над боковыми крыльями фасада позднее, прежде на его месте была плоская кровля и висячие сады.

В итоге мы получили фасад, очень мало напоминающий стилизаторскую версию 19 века. От нее мы оставили только портал и три окна над ним. Тем более, что изначально на этом месте ни окон, ни портала не было — глухая стена и арка перехода, который вел в службы, расположенные по другую сторону улицы. Переход был устроен после смерти Милославского, когда палаты отошли в дворцовый приказ. Левее него руста первоначально также не было, поскольку крыло фасада продолжалось далее к югу. А портал выполнен архитектором Шохиным в 19 веке, но в него вмонтированы фрагменты резьбы столбов крыльца южного двора, которое мы видели на Алексеевской акварели. Кстати, во время работы постоянно появляются какие-то уточнения: мы лишь недавно поняли, что окно, стоящее по оси центральной апсиды позднее, на самом деле оно располагалось левее. Картинку еще не успели поправить.

Цвет фасада неслучаен, он был найден нами в натуре. Покраска позволяет представить, как все это было в пространстве – узкая улица, по которой шлялись грязные колымаги, нависающий объем храма, который необходимо было как-то выделить. А сурик не дешевая краска, значит, экономили – пустили ее только на верхнюю часть здания. Кроме того, в наличниках окон варьируются зеленый, синий, красный и белый цвета.

Завершения церкви Похвалы Богородицы и ее звонницы восстановлены нами целиком, но с очень большой степенью достоверности. На чердаке читались очертания треугольных фронтонов и основания закомар. Основания малых барабанов сохранились, а от центрального остался отпечаток на своде. Найдено много остатков кирпичного и белокаменного декора, куча деталей. Мы долго раскладывали обломки по рядам и смотрели, как получится. Все прекрасно реконструировалось, лишь какие-то мелочи дорисовали по аналогам – например, по церкви Григория Неокесарийского на Полянке. Я единственно считаю, что мы на два лишних ряда переложили венчающий карниз барабана звонницы. Спорили-спорили, а когда сделали, стало заметно, что он подрос, глава такая слегка голенастая получилась.

Методически очень сложно было решить, как поступить с северным фасадом. К нему примыкало еще одно крыло с высоким крыльцом, все это сломали в 18 веке. То есть, большая часть нынешнего фасада изначально была обращена в интерьер. На правом углу находилась ретирада, углового пучка колонн не было. Во втором этаже мы нашли внутренний портал — надо же было его показать. Так что решили сделать такой симбиоз – оставить что-то и от Шохина, чтобы сохранить цельность фасада, но только в уровне верхнего этажа. А что нам было делать — оставлять нелепые цементные рамы рядом с этой красотой теремною? С этим же связано и вынужденное решение покрасить красным часть стены, которая никогда такой не была, чтобы связать ее с западным фасадом.
К звоннице примыкает объем лестничной башни, некогда она завершалась шатром и стоящей рядом башенкой дымника. Это мы восстановить не смогли, потому что кровли трогать нам не давали. В интерьерах также не проводилось никаких работ. Мы не восстановили даже конструктивную арку под трапезной церкви, потому что там сейчас служебный проход.

Это ризалит южного фасада. На нем расчищена подлинная каменная резьба парадных наличников и междуэтажного карниза. Некоторые элементы нам не удалось сделать как нужно, не хватило данных. Изначально внизу окон не было вот этой пережабины между тумбами, а было некое заполнение, скорее всего балясинки. Пока оставили как есть. На правой фотографии видно, что резьба продолжалась и на внутренней поверхности окон, но там, где она утрачена, мы не стали докомпоновывать.

Наличники на фасадах нескольких типов. Сюжеты резьбы фронтонов не повторяются – это звери, люди и даже берегиня. Вот эти нижние, «висячие» части у половины окон были отломаны при замене столярки. На их месте появились шохинские вставки, но потом и они были сломаны. Вот этот орел в центре — вставка, а птицы по краям старые. Откуда Шохин взял сюжет – может к тому моменту какие-то куски подлинные сверху еще оставались, но низ он точно прифантазировал. Так что здесь мы уже Шохина восстанавливали, по сохранившимся фотографиям 19 века.

Белочка уж очень реалистичная в сравнении с другими зверями, должно быть здесь работали несколько мастеров, это видно и по резьбе колонн. Возможно, какие-то мотивы пришли из Западной Европы.

Покраска окон многослойная и очень сложно было определить, какой цвет первоначальный. К тому же нам дали слишком мало времени, выяснять, исследовать – это никому не было нужно, кроме нас. Подумав, мы решили их оставить, как есть – законсервировали, забелили, сохранив все следы старой покраски. Восстановили лишь фон суриковый, который был несомненен. Если через 100 лет кто захочет, пусть исследует дальше.

Реставрация Потешного дворца была удостоена Золотого диплома Международного архитектурного фестиваля «Зодчество – 2002».
Авторский коллектив:
Одинец Е.Г., Демидов С.В. – руководители
Любимова И.Д., Меньшикова Г.Б., Лихачев А.А. – соавторы
Скопин В.В. – искусствовед
Николаенко Т.З., Голосков Л.Л., Давыдова Ю.А., Первых Л.И., Арифулина М.А. – химики-технологи.

Потешный дворец: продолжение осмотра

 Распечатать статью

Опубликовано 3 апреля 2007 в 19:42. Рубрики: Адресная книга, Спутник следопыта.
RSS лента комментариев к этой записи. Вы можете оставить комментарий, или трекбек с Вашего сайта.